Известный врач Елизавета Глинка в программе КОФЕ-БРЕЙК подвела итог акции «Самый важный прогноз погоды» и рассказала о том, что угрожает бездомным кроме морозов. Всю неделю на ДОЖДЕ оставшиеся без жилья люди осваивались в роли метеорологов и рассказывали о погоде и о своей жизни.
Глинка: Да.
Шакина: Расскажите, сколько на это уходит сил? И почему, как вам кажется, нет такой государственной инициативы?
Глинка: Наверное, потому что движение уличной инициативы не развито здесь так, как оно развито на Западе. Чтобы помочь бездомному человеку, используется принцип, который мне кажется наиболее правильным, это не когда он идёт ко мне, а когда я иду к нему и предлагаю свою помощь. Я думаю, единственная разница в этом.
Шакина: А как можно переломить ситуацию, как вам кажется?
Глинка: Я предпочитаю вообще не ломать ничего, это совсем другое направление. С властями я бы не вела никаких переговоров, это настолько, насколько возможно, то есть по минимуму.
Шакина: Почему?
Глинка: Трата времени. Это бывают иногда очень хорошие люди, правда, но…
Шакина: Но они не способны ничего предпринять?
Глинка: У меня иногда есть впечатление, что меня закроют. У меня впечатление, что всё решается на уровне вахтёров и гардеробщиков, потому что с ними быстрее договориться, где, кто сидит, когда принимает. То есть когда я дозваниваюсь и спрашиваю, как это сделать, на уровне тётки, которая даёт номерки, проще решить проблему. А с людьми, которые хотят помогать бездомным, с ними договариваться не надо, они уже есть. Вот вы видите, какой бездомный Валерка, он сейчас с нами поедет обратно в фонд, вы видите, какие они, с разными судьбами, характерами, с разной внешностью, но их объединяет одно - у них нет дома.
Шакина: Более того, эти люди не ассоциируются с довольно неприятной аббревиатурой БОМЖ, это приятные люди, с которыми приятно общаться.
Глинка: Я думаю, что та программа, которую вы провели в течение недели, разрушит эти стереотипы и немного уменьшит жестокость по отношению к этим людям, то есть их будут меньше поджигать, толкать. Я не надеюсь, что сильно изменится, потому что сегодня у меня было трое убитых, которых просто бьют за то, что они такие. Я думаю, что, судя по звонкам и письмам, которые мы получаем после ваших программ, инициатива эта была очень хорошая.
Шакина: Мы тоже надеемся, что сделали нужное дело, а не просто заявили свою позицию, может быть, как-то повлияем. Скажите, от чего больше страдают бездомные - от условий среды, в которой они вынуждены жить, или от агрессии окружающих?
Глинка: Безусловно, в первую очередь они страдают от голода, голодный - опасный бездомный, и от холода. Они замерзают не только сейчас, они могут замёрзнуть и в апреле, и в мае в луже или под дождём в своих катакомбах, в которых они живут. А агрессия стоит на втором месте после стихийных бедствий как пожары, наводнения, заморозки или страшная жара. В первую очередь, почему-то популярны ожоги, четвёртый год их поджигают, почему - я не знаю. Обливают бензином, а потом поджигают, а на втором месте - побои, но это уже нормально, побои, пинки. Я в прошлом году на вашем канале убедительно просила не тушить об спящих сигареты, и в этом году, тьфу-тьфу, не было таких случаев.
Шакина: Удивительно, я с невероятным трудом представляю телезрителя канала «Дождь», который бы тушил окурки, а потом решил этого не делать после просмотра программы.
Глинка: Я вам говорю то, что есть.
Шакина: А у вас есть какая-то программа реабилитации? То есть вы помогаете им устроиться?
Глинка: Обязательно, но сначала лечиться надо. Все хотят, чтобы бездомные сразу шли работать, а я говорю: «Нет, они не могут, они настолько отвыкли от социума, что они нуждаются в реабилитации, а иногда в реабилитации очень длительной ». Они все из разных условий, кто-то вышел из тюрьмы, кто-то вышел из психиатрической больницы, кто-то из судебного процесса и остался ни с чем, поэтому к каждому должен быть индивидуальный подход. Процентов 80 нуждается в лечении в разных клиниках: от туберкулёзной до психиатрической.
Шакина: А вы помогаете доехать до дома, добраться людям, которые зависли в Москве, и у которых нет денег просто на проезд?
Глинка: Только больным, раненным, обожжённым, сломанным после травм. Больные уезжают все, у них 100%-й шанс уехать, психбольные тоже все уезжают. Я врач, я работаю с больными. А тех, которые в состоянии заработать себе на билет, я пытаюсь отправить в другую организацию. Я всё-таки занимаюсь больными бездомными, а не всеми бездомными города Москвы.
Шакина: А тем, кто захотят вам помочь, что нужно принести, чем помочь вам?
Глинка: Это напрямую зависит от прогноза погоды. Сейчас нужны шапки, шарфы, тёплые носки, варежки тёплые, и, к сожалению, перевязочный материал для лечения ожогов, обморожения, и для того, и для другого нужны примерно одинаковые мази. Если они хотят помочь кормить нам их, мы кормим каждый день порядка 170 человек в подвале на Пятницкой, могут принести тушёнку, макароны, чай, сахар.
Шакина: А какая помощь есть в других странах, у которых следовало бы поучиться нашему государству?
Глинка: Сейчас формируется движение, которое называется «Уличная медицина», они немного идут на поводу у бездомных, они поняли, что насильно заставить бездомного что-то сделать невозможно, поэтому приюты открываются на холода, это распространено во Франции, в Германии, и в США. Помощь оказывают в местах их обитания, или их принимают без справок. Без всего там, куда они приходят за этой помощью.
Шакина: У нас такая государственная инициатива, как вы утверждаете, невозможна.
Глинка: Нет.