Известная певица Лайма Вайкуле предлагает отказаться от шуб. Вместо них, по ее мнению, зимой надо носить одежду из современных экологичных, гуманных, натуральных материалов.
Лайма Вайкуле, участница арктической экспедиции «Зона, свободная от убийства» в защиту гренландского тюленя сегодня гость нашей студии. И еще к нам в гости пришла Ирина Новожилова, президент Центра защиты прав животных «Вита».
Казнин: Расскажите про эту экспедицию.
Вайкуле: Мне кажется, нет человека, который бы не откликнулся в защиту более слабого. В том случае был тюлень, сегодня мы говорим в защиту всех животных, из которых можно сшить шубу. Мне кажется, это ужасно, когда мумию одевают. Это нездорово.
Писпанен: Вы когда-то надевали шубу?
Вайкуле: Моя мама мне надевала шубу, я ее до сих пор помню.
Писпанен: А обувь?
Вайкуле: Такая, какую можно купить.
Писпанен: Она же тоже из живых существ?
Вайкуле: Да, она тоже. Но это претензии к дизайнерам. Надо об этом начинать говорить. Например, я обожаю сумки Louis Vuitton, потому что они не из кожи. Все зависит от предложения. Мы начинаем кричать о том, что люди могут обойтись без шуб. Я призываю. Мне кажется, сегодня уже немодно надевать шубы.
Писпанен: Что же делать тем женщинам, которые живут в Магнитогорске, Уссурийске и так далее? И с дизайнерами, и с доставкой товаров, и с деньгами там не очень хорошо.
Новожилова: Меха не обеспечивают защиту от холода такую, которую сегодня могут дать альтернативные материалы при -60 градусах. Мы освоили даже нанотехнологии. Поэтому говорить о том, что сегодня, в 21 веке, по-прежнему может использоваться пещерная одежда.
Писпанен: Вы говорите про мегаполисы, про европейскую часть.
Новожилова: Нет, конечно. Во время экспедиции, в которой с нами была Лайма, на борту были представители МЧС, мы разговаривали с ними, спрашивали, как они по полгода работают в Арктике. Они рассказали, что шубы тяжелые, грузные, в них невозможно там находиться, а работают они в современных утеплителях. Те материалы, которые мы называем альтернативными, сегодня меховщики берут на вооружение, чтобы внутренние слои шубы утеплять. Шуба не дает такого тепла. Я, готовясь к сегодняшней пресс-конференции, разговаривала с изобретателями различных альтернатив, и оказалось, что в Москве есть тепломанекены, которые изучают тепловые свойства разных материалов. Результаты, которые были ими получены, даже не говорят о том, что меха и альтернативная одежда эквивалентны. Меха не конкурируют.
Писпанен: Альтернативная, наверное, дорогая?
Новожилова: Нет.
Вайкуле: Дешевле, чем шуба.
Казнин: Многие говорят, что собак убивают, а из звезд эстрады никто не заступается за них. Почему?
Вайкуле: Я заступаюсь.
Казнин: Вы же не были на митинге в их защиту.
Вайкуле: Если бы я знала, что такой проводится. Мне кажется, что зверство надо заканчивать, начиная с собак и заканчивая тюленями.
Казнин: Хорошо говорить европейцам о таких вещах, у них сознание чуть другое. В России еще не готовы к подобному.
Писпанен: Говорят даже, что вам не о ком подумать - у нас пенсионеры умирают от голода.
Вайкуле: Кто-то будет думать о пенсионерах, кто-то – о детях, кто-то – о собаках. Это приводит к одному – к любви.
Новожилова: Пифагор говорил, что тому нетрудно убить человека, кто спокойно убивает животное. Это все взаимосвязано. Речь тут идет о сострадании. Если это чувство у человека есть, оно не может быть узконаправленно. Это лукавство, когда говорят: люблю собак, ненавижу людей. Это неправильно.
Казнин: Это большой бизнес, как с помощью таких экспедиций можно остановить производство вещей из шкур животных?
Новожилова: А как остановили, например, на Белом море? Это была индустрия, которая процветала со времен Сталина, набирала обороты. Запретили. Сейчас есть нехороший процесс, потому что с тех пор, как запретили, прошло два или три года, а местные зверобои так и не думали налаживать хозяйство. Совершенно не развивают область, они пытаются акцентировать внимание на своей несостоятельности. Ждут, пока им в клюве кто-то принесет деньги.
Вайкуле: Но это вранье. Они не могут выжить, две недели зверски убивая. Эти люди становятся чудовищами.
Писпанен: Почти весь шоу-бизнес в шубах.
Вайкуле: Очень плохо.
Писпанен: Вы ведете работу среди коллег?
Вайкуле: Я не могу никого осуждать. Даже на пресс-конференции была девушка в шубе, я ее сразу подметила, она, конечно, тоже ответила мне вниманием. Но, в конце концов, мы все же обнялись.
Я не осуждаю, я призываю быть милосердными, не убивать. Зверофермы – как концлагеря для животных. Уверена, что если бы человеку, который носит шубу, надо было взять топорик и дать по голове прекрасной лисице, он бы этого не сделал. Они должны представить себе, что это сделал за них кто-то другой. И производство прекратится.
Новожилова: Я думаю, мы победим, не борясь. Мы уже это сделали. Завтра москвичи уже увидят плакаты на улицах города. Это эпохальное событие. Впервые появилась социальная антимеховая реклама. Весь ноябрь она висела в Питере, завтра будет в Москве. После этого – по городам. У нас более десятка городов, которые захотели иметь такую же рекламу у себя. Это северные города: Магнитогорск, который вы упомянули, Архангельск, Екатеринбург – там много людей, которые не носят меха. Нам это радостно.
Писпанен: Возможно, пример Лаймы вдохновит кого-то…
Новожилова: Безусловно, Лайма – флагман российского движения за права животных, ее участие – гарант того, что проект будет удачным.