Генпрокуратура не будет возбуждать дела против экс-депутата Госдумы Геннадия Гудкова в связи незаконной предпринимательской деятельностью. Она не обнаружила за ним ни налоговых преступлений, ни незаконной предпринимательской деятельности.
Однако при этом, депутатского мандата его лишили законно. Такое заявление сделала официальный представитель Генпрокуратуры Марина Гриднева.
Как такое может быть, и что теперь будет делать Геннадий Гудков – он рассказал в прямом эфире ДОЖДЯ.
Казнин: Единороссы уже дали свой комментарий, который в общем выглядит совершенно понятным. Они сказали, что изначально и не собирались требовать никакого уголовного преследования, что речь шла не об уголовном преступлении, а о том, что Вы совмещали свою предпринимательскую деятельность с депутатской.
Гудков: Поэтому депутата Гудкова знали в стране, а многих депутатов, которые имеют большие бизнесактивы и занимаются исключительно политикой, в стране не знают. Это тоже в рамках логики «Единой России». Предположим, депутат участвует в каком-то криминальном деянии. Этого депутата сразу выгоняют из Думы? Нет. На него идет следствие, проводятся экспертизы, потом генеральный прокурор выходит с каким-то документом. Нам для проведения следствия нужно снять депутатский иммунитет, не исключить из Думы, а снять, разобраться, виноват или не виноват, и только потом принять решение, и его принимает только суд. Тот же депутат Бессонов, я тоже считаю, незаконно сняли депутатский иммунитет, но он работает в Думе, ходит на комитеты. Лишение мандата – более тяжкое наказание, нежели снятие депутатского иммунитета, или нет? По едросовской логике мы лишили депутата Гудкова полномочий, в том числе сняли депутатский иммунитет, за деяние, которое не образует никакого уголовного состава. То есть я мог перейти на «красный» улицу, и единоросы сочли бы, что это очень безобразный поступок, порочащий депутата, проголосовать и лишить меня полномочий. Иначе как внесудебной политической расправой назвать нельзя. Кто пришел к какому-то выводу, что я чем-то занимаюсь? Суд, следствие, какие-то присяжные, эксперты?
Писпанен: Комиссию созывали?
Гудков: Комиссия разделилась 50/50. Комиссии показали тезисы проекта черновика за 15 минут до начала.
Писпанен: К чему это все было нужно? К чему сегодняшнее заявление Генпрокуратуры?
Гудков: Они просто поступили по процедуре, достаточно объективно и честно. Они исследовали, у них процедурные сроки закончились. Ведь это не новость, то, что они сегодня сказали. Они летом уже выносили постановление об отказе от возбуждения уголовного дела, но так как нужно было создать и продолжить шумиху, они отменили это постановление, допроверяли, додопрашивали. Бедный депутат Кнышов – не бедный с точки зрения экономического состояния, а с точки зрения морально-нравственной.
Писпанен: После того, как он сам сложил полномочия, пилюля золотая стала.
Гудков: Ситуация, конечно, глупейшая.
Писпанен: В Вашей-то ситуации без золотых пилюль вернут мандат, как Вы думаете?
Гудков: Это пусть решает суд. Я мог вернуться в Думу и сейчас, разговаривал бы в статусе вновь испеченного депутата Госдумы. Нам же ЦИК сказал, что, если мы хотим, чтобы Гудков был в Думе, есть процедура повторного распределения мандата. Я отказался от этой процедуры, сказал, что мы не пойдем этим путем. Я не ставлю перед собой задачу любым путем вернуться в Думу. Будет решение суда, отменит оно – да, нет – пусть тогда такая смешная карикатурная Дума продолжает без меня. Я к этому отношусь спокойно, я не потеряюсь в этой жизни, найду чем заняться полезным для страны.
Писпанен: Вы общаетесь с бывшими коллегами-соратниками по Госдуме, после того как был съезд справедливоросов и Миронов сказал выбирать с кем, а то сектантов много развелось, на Вас, наверное, намекает.
Гудков: Я же в ответном слове выступая, сказал, что как руководитель сектантского движения, я позволю себе говорить на три минуты дольше, чем положено по регламенту. У нас разные точки зрения. Они считают, что протестное движение – это «фу», а я считаю, что это новая политическая реальность, которую партия обязана учитывать, они обязаны идти в это протестное движение, это наши избиратели, наши граждане, мы обязаны вести его цивилизованным путем, добиваться с помощью него целей, тем более у нас есть общие задачи – добиться демократизации российского общества, политических реформ, не декоративной имитации бурной деятельности, а настоящих политических преобразований, способных сохранить стабильность в стране. Ведь страна ползет к кризису.