Баранов не резали, молились по колено в воде: в Москве более 150 тысяч мусульман отпраздновали Курбан-байрам. Как всегда, большая часть приверженцев ислама собрались у соборной мечети на Проспекте Мира. Горожане жаловались на пробки на дорогах и даже на станциях метро.
Причиной этого лидеры мусульман считают нежелание московских властей строить новые мечети, чтобы не раздражать москвичей иных вероисповеданий. Сейчас в столице на 5 миллионов мусульман (правда, это неофициальные цифры, прим. ред.) лишь четыре мечети. Для сравнения, в Чечне на миллион верующих – 700.
О праздновании Курбан-байрама мы поговорили с Магомедом Туаевым – корреспондентом журнала «Кавказская политика», помощником муфтия Северной Осетии, и певицей Сати Казановой.
Лобков: Муфтий видит причину массовых собраний на улицах в отсутствии достаточного количества мечетей. Вы согласны с этим?
Казанова: Я наблюдаю эту картину, живя недалеко от мечети близ Воробьевых гор. Я согласна с этим. Крайне малое количество мечетей для такого числа мусульман. Надо бы построить. Кто-то раздражается по этому поводу, но толерантность никто не отменял. В моей республике строятся православные храмы. Знаю, лично глава Кабардино-Балкарии Арсен Каноков построил замечательный большой православный храм. В раздражениях мало мудрости.
Арно: Мы все помним историю в Митино, где люди, живущие в окрестностях, возмутились, и мечеть построена не была, хотя до этого все было вроде бы согласовано.
Лобков: А вы были на празднике Курбан-байрам? Опишите, что было вокруг вас?
Туаев: Сегодняшний праздник мало, чем отличается от предыдущих. Каждый праздник бывает огромное скопление людей.
Арно: По официальным сводкам было меньше людей, потому что в Подмосковье были организованы.
Лобков: Вы где были?
Туаев: На Проспекте Мира.
Лобков: Вы в самой мечети были или снаружи?
Туаев: Мне не удалось попасть в саму мечеть. Сейчас мечеть отстраивается. Вместо нее предоставлено помещение вроде ангара. Верующие молятся в этом тесном ангаре.
Лобков: Сколько людей помещается в эту временную мечеть?
Туаев: Может, тысяча человек, не больше.
Лобков: А всего сколько было?
Туаев: Не могу оценивать, сколько всего людей было, но, судя по фотографиям, которые бывают в Интернете – не меньше 100 тыс. точно.
Лобков: Мы сейчас видим картинку, где верующие раскладывают коврики прямо в мокром тающем снегу. Вы должны босыми молиться?
Туаев: Нет, необязательно.
Лобков: Многие, тем не менее, снимали ботинки, о чем написали информ-агентства. Это напоминало не самую благостную картину. Это первый раз такое было?
Туаев: Нет, это каждый год происходит. Сейчас еще снега нет, а обычно на морозе -20-30 градусов, люди по часу стоят босиком, потому что не все знают, что можно в обуви совершать молитву. Некоторые необразованные мусульмане раздеваются, подрывают свое здоровье. Но такие условия у нас в Москве.
Арно: Единственное верное решение – строительство мечетей в разных районах города. Какими должны быть аргументы, убеждающие в этом и тех, кто не хочет строительства мечетей?
Казанова: На мой взгляд, самый весомым аргумент в том, что в чистых, искренних местах молитвы беспорядков быть не может. Бояться надо как раз подпольных скоплений ваххабистских экстремальных течений. Я в мечети не хожу, я по-другому верую. Я предпочитаю делать это дома, наедине с собой. Для меня это интимный процесс. А кому-то очень важно, особенно в праздники, помолиться в храме.
Лобков: Магомет, как вы думаете, почему не строят мечети? Ведь иногда московские власти сносят целые кварталы, занимаются точечной застройкой, не особенно спрашивая местных жителей.
Туаев: Здесь ряд факторов. Мусульманскую общину выдавливают из общественного поля в нашей стране, пытаются преподнести мусульман маргиналами, пугают. Это чаще всего делают в медийном пространстве, у обывателя складывается такое представление о мусульманах, как об угрозе, опасности. Люди, незнакомые ни с исламской культурой, ни с мусульманами пугаются, что возле их дома будет большое скопление мужчин.
Арно: У них есть повод бояться. Все помнят стрельбу на Тверской…
Туаев: Стрельбу на Тверской, которую никто не видел.
Лобков: Торговый центр «Европейский» и много других.
Казанова: Лично я понимаю мотивацию и тех, и других. Как гражданин своей страны и просто верующим человеком я понимаю волнение одних и недовольство других. Как-то надо находить компромисс.
Лобков: А что для этого должно произойти? Нужна встреча на высшем уровне: патриарха с руководителями различных направлений – как я понимаю, руководство ислама раздроблено. Как преодолеть этот барьер?
Туаев: Мы должны узнавать друг друга. В первую очередь это необходимо делать вам, нам – СМИ. Знакомить друг друга с культурой своего соседа. Мы живем в одном государстве. Если мы не будем идти на уступки друг другу, не думаю, что из этого что-то хорошее получится. Все жители Москвы понимают, что проблема с мечетями вызрела, но при этом упорно сопротивляются, думая, что начнется засилье ислама. А сейчас что – мусульмане исчезнут куда-то, или от количества мечетей их число увеличится? Проблема, пугающая москвича – пробки – решится, когда мечетей будет больше во всех районах Москвы.
Лобков: Раньше баранов резали на Проспекте Мира. Сколько лет этого уже нет?
Туаев: Кто-нибудь из вас видел, чтобы резали баранов на улицах Москвы?
Арно: Сейчас это запрещено.
Туаев: Я лично не видел. Я прихожу на каждый праздник.
Арно: На Проспекте Мира два года назад это было.
Туаев: Вы видели?
Казанова: Я тоже слышала об этом.
Арно: Я знаю, что это был факт.
Туаев: Есть хорошая поговорка в исламе: «Достаточно человека обвинить во лжи, если он передает все, что слышал». Я лично никогда в жизни этого не видел.
Арно: Есть видео в Интернете двухлетней давности.
Туаев: Максимум, что было – в «газели» разделывали тушу и раздавали мясо. Иногда складывается впечатление, что москвичи думают, что мясо растет на деревьях, наверное, - не знаю. Когда мы мясо покупаем в торговых центрах, почему-то никто гуманистическими соображениями не руководствуется. Почему именно в Курбан-байрам? Потому что все это жертвоприношение идет на благотворительность. Зачастую дети, которые по полгода мясо не видят, получают его.
Казанова: Я как вегетарианка ничего не могу добавить, но хочу согласиться с тем, что решать этот вопрос надо на уровне культуры, законодательно. В советские времена этот вопрос вообще не стоял, потому что все время проходили какие-то фестивали, концерты, обмены культурным опытом, студенческие вестники. Почему сейчас нет этих фестивалей? Понятно, что были эти странные страшные 15 лет, связанные с войнами, взрывами, экстремистскими течениями. Но сейчас, как мне кажется, на уровне культуры надо возобновлять, восстанавливать отношения между Россией и Кавказом.