Параллельно российские генералы специалисты в области химического оружия, которые обычно сторонятся прессы, поспешили откреститься от российского происхождения сирийских боевых ядов. И к тому же предупредили, что меньше чем через полгода кончится срок хранения своих боеприпасов, которые не успевают уничтожать.
Чем это грозит мирным жителям Мордовии, Волгоградской области и других островков архипелага Химлаг, спросили у Валерия Петросяна – эксперта ООН по проблемам химической безопасности, академика РАЕН и профессора химфака МГУ.
Лобков: Действительно ли у нас так все плохо, что не успевают уничтожать химическое оружие, и как раз на очереди самое сложное оружие?
Петросян: В последние годы было достигнут значительный прогресс в этой проблеме. Задержка была после подписания Парижской конвенции в 1993 году, когда был оптимистичный настрой, чтобы все химическое оружие уничтожить в течение 6-8 лет, как в США, так и в Российской Федерации. Дальше сроки продлевались, росли суммы, которые выделялись на уничтожение химического оружия. Завершение программы откладывалось, и в последнем дополнении к Парижской конвенции говорилось, что к концу 2012 году и США, и Россия уничтожат 40 тыс. тонн оружия, которые были накоплены каждой стороной. Сюда относились агенты кожно-нарывного действия, нервно паралитические газы. Большая часть химического оружия была уничтожена в последние несколько лет.
Лобков: Правда, что все гниет в бочках и может протечь? И в Балтике вроде как протекает?
Петросян: Это две разные истории. То химическое оружие, которое хранится на суше в США и в России, это одни условия: нержавеющая сталь, бочки, снаряды и так далее. То, что касается Балтики, - это немецкое трофейное химическое оружие, которое было затоплено после окончания второй мировой войны в заливах Каттегат и Скагеррак, около острова Борнхольм. Цифра там 302 тысячи тонн.
Писпанен: Это получается бомба замедленного действия?
Петросян: Да. Наибольшую проблему я вижу там. Потому что те бочки и снаряды не на суше, не под крышами и не охраняемы. Они в соленой воде. Так как прошло уже 65 лет, они постепенно превращаются в металлическую труху. Сигналы о том, что идет утечка данного химического оружия, уже есть.
Лобков: В Сирии возможность создать химическое оружие существует? С упрощением технических технологий, все больше стран будет получать ядерную бомбу для бедных?
Петросян: Я так не думаю, потому что технологии – не лабораторные синтезы, а заводы, -чрезвычайно сложные. У меня нет информации о том, что страны могут просто взять и получить по несколько тысяч тонн химического оружия. Я занимался проблемой, связанной с выполнением Парижской конвенцией, США, в первую очередь, Советским Союзом, Российской Федерацией, поэтому могу говорить о том, что знаю. Я был заместителем председателя федеральной экологической экспертизы по выбору технологий уничтожения химического оружия.
Писпанен: Разгромить - это значить уничтожить завод, где оно делалось?
Петросян: Нет. В этом и заключается проблема. Нужно было выбрать технологии, которые не нанесут ущерба окружающей среде и здоровью населения.
Писпанен: Утилизация химического оружия - это же не просто в землю поглубже закопать? Насколько это дорогостоящий и опасный процесс?
Петросян: Если есть большая бочка или большой снаряд, в котором находится боевое отравляющее вещество, его нельзя просто взять и разгерметизировать. Его нужно уничтожать в таких условиях, чтобы вещество не попадало в окружающую среду, не контактировало с человеком. Поэтому технологии сложные и дорогие. Они должны были быть и стали низкотемпературными, в результате использования которых удавалось боевые отравляющие вещества переводить в безопасных условиях в нетоксичные вещества, захоранивать их уже в застеклованном виде, чтобы исключить попадания в окружающую среду.
Лобков: Что значит «боеприпасы сложной конструкции»?
Петросян: Это сложные вещества, которые нужно поместить в более новые безопасные конструкции.
Писпанен: Как саркофаг?
Петросян: Да, причем герметичность должна быть 100 % вокруг всего нестандартного вида оружия.
Лобков: Считаете ли вы дату 31 декабря 2015 года днем, когда можно будет сказать, что Россия свободна от химического оружия?
Петросян: Так как программа откладывалась неоднократно, с точки зрения ее финала я не берусь утверждать, что к 2015 году она будет завершена. Но, судя по темпам, которые набраны в последние годы, есть надежда, что программа по уничтожению, может быть выполнена.