Собчак: Если бы у вас была возможность остаться один на один с нашим президентом...
Макаревич: Зачем?
Собчак: Вам это не нужно.
Макаревич: Нет. Потому что я прекрасно себе представляю все его ответы на все мои вопросы.
Собчак: Серьезно?
Макаревич: Конечно.
Собчак: А как вы думаете, что бы он ответил на вопрос о том...
Макаревич: Почему все так?
Собчак: Да.
Макаревич: Он бы ответил: потому что, к сожалению большому, с нашим народом нельзя по-другому, и что когда я пришел к власти, я был другим человеком – я был наивен, мне казалось, что все это можно изменить какими-то реформами, а потом я понял, что это болото затягивает всех, и нельзя, к сожалению, в России ничего сделать, кроме как иметь твердую руку и опираться на простой народ. Вот что он скажет.
Собчак: Почему хотя бы не отпустить Pussy Riot, почему хотя бы не возобновлять уголовные дела по сфабрикованным обстоятельствам, почему продолжать репрессии? Что бы он на это вам сказал?
Макаревич: Поверь, он бы нашел, что ответить. И к большому сожалению, ничего бы не изменилось. Он в этом смысле, как мне кажется, ужасно упертый. Он считает, что это все будет проявлением его слабости. Это дворовые дела такие, пацан стоять должен. Это плохо, я считаю.
Собчак: Вы к нему как относитесь?
Макаревич: Как я к нему могу относиться? Я его видел на близком расстоянии два раза в жизни. Однажды мы сидели на концерте Пола Маккартни, и он мне с восхищением рассказывал, как он лично Маккартни водил по Кремлю. А второй раз он мне что-то вручал. И то, и другое было давно. А третий раз...
Собчак: На встрече.
Макаревич: Да, в Питере, когда достопамятный диалог с Юлианычем произошел. Вот и все.
Собчак: Но у вас какое-то отношение есть, вы считаете, России такой нужен правитель? Та логика его мыслей, которую вы высказываете, она правильная для нашей страны?
Макаревич: Я не знаю, какой России нужен правитель. Честно тебе скажу. Мало того, человек, который сейчас встанет на стол и скажет «Я знаю, какой России нужен правитель», вызовет у меня большое недоверие. Знаешь, как у Галича: он врет, он не знает – как надо. Я не знаю.
Собчак: Получается, что никто не знает?
Макаревич: Получается, что у нас один, второй, третий, пятый, десятый – и что-то один хуже другого. Может, не в правителях дело? Как мне говорила моя бывшая жена: если третий муж бьет по морде, значит, дело в морде.
Собчак: То есть народ сам виноват в том, что происходит в нашей стране? Он заслуживает таких лидеров?
Макаревич: Боюсь, что во многом это так.
Собчак: А чем заслуживает?
Макаревич: Тем, что имеет.
Собчак: Чем заслуживает в себе? Что в русском народе такого?
Макаревич: А мы с этого начали. Этой, которая еще осталась в генах, запуганностью. Этим «не было бы хуже», «ну так – и слава богу», «тогда воровали, и мы будем воровать тихонечко, все воруют, и мы понемножку тянем».
Собчак: Разве это не общечеловеческие качества? Вы считаете, итальянцам или французам они менее присущи? Это именно российский менталитет?
Макаревич: Для того, чтобы это утверждать, нужно иметь возможность это долго наблюдать изнутри. Но я, например, уверен, что... Вот из чего сделана Америка? Туда съехались авантюристы со всего света, люди уже свободные внутри. Другое дело, что они все равно построили свой пионерлагерь со строгими законами. Но они изначально были другие. Они все убежали от того, с чем у нас тут живут. Поэтому там во многом иначе, конечно же.
Собчак: А в Европе уже сложившееся есть.
Макаревич: Насчет Европы я не могу сказать, я не так много времени проводил в европейских странах.
Собчак: Даже на примере Грузии. Я была в Грузии, делала интервью с Саакашвили.
Макаревич: Все хочу съездить. Ни разу там не был.
Собчак: Для меня это главный пример, когда говорят про этот специфический русский народ, менталитет и т.д. В советское время, вы это помните, синонимом слова «коррупция», «жулик» и т.д., извините, был грузин. Белое «Жигули», кепка, все время какие-то там манцы-шманцы. Но за несколько лет – там много своих проблем, к Саакашвили в этом смысле много вопросов – какие-то простые вещи типа взяток действительно искоренили.
Макаревич: Не видел, не знаю. Я знаю, что они полицию наладили, да. Но в условиях маленькой Грузии это сделать гораздо проще, чем в условиях необъятной России.
Собчак: Получается, что если народ этого заслуживает, то так это и будет, и каждый следующий дракон будет побеждать предыдущего дракона, становиться опять драконом.
Макаревич: Пока народ из этого не вырастет и не поймет, что он заслуживает большего. Постепенно это все происходит, мы движемся. Мы хотим все и сразу, и чтобы нам за это ничего не было.
Собчак: Прохоров-то человек совершенно другого образца. Тогда смысл его поддерживать? Такой правитель в этой логике никогда не сможет прийти к власти.
Макаревич: Посмотрим. Все меняется, нам кажется, что все медленно. Но по сравнению с историческим ходом меняется все очень быстро.