Он ранен и находится в больнице. С интервалом в час на пороге собственного дома был расстрелян его заместитель Валиулла Якупов. Он погиб. Спасение муфтия можно считать чудом: при взрыве он вылетел из машины, поскольку отпустил водителя и сам был за рулем, тогда как бомбу заложили под пассажирским сиденьем. Почерк преступления, отмечают эксперты, выдает опытных диверсантов-профессионалов.
Файзов и Якупов были выразителями идей умеренного ислама ,но яростными полемистами. В последние годы в Татарстане, известным своей религиозной терпимостью, набрали силу молодые и агрессивные направления мусульманства, финансировавшиеся Саудовской Аравией, и часть инсайдеров считает, что причина теракта в споре за души прихожан. Другие, напротив, видят ее в столкновении бизнес-интересов духовенства.
Мы обсудили одно из самых дерзких преступлений последнего времени с Гейдаром Джемалем, председателем исламского комитета России, богословом и общественным деятелем.
Арно: У вас есть версия, кто может стоять за сегодняшними событиями?
Джемаль: Я сразу скажу, что это не радикальное подполье, не вооруженная оппозиция. В Татарстане таких людей не водится. Чтобы специально туда приехали для Якупова или для Файзова, верится с трудом. Эти фигуры, с точки зрения исламского поля, периферийные. Часто оба полемиста много говорили, порой вещи одиозные не только для религиозных кругов, но и для интеллигентной татарской общественности. Например, Якупов предложил сжигать исламские книги, попавшие в список запрещенной литературы. Люди помнят, что Якупов сам был ваххабитом, демонстративно носил длинную бороду, короткие штаны. Потом резко вышел оттуда и начал практиковать защиту традиционного ислама. О нем ходили разные слухи, в том числе, что он был засланным казачком в начале 90-х. Потом был, кстати, заместителем Файзова, а затем руководителем учебной части. Файзов, в свою очередь, тоже прошел через радикальную фазу, а затем стал заместителем главного муфтия Татарстана Усмана Хазрата, человека, отличавшегося большой терпимостью. Хазрат хотел интегрировать общество, привлечь к всеобщему диалогу и радикалов. Потом его дискредитировали – были эпизоды с найденными схронами оружия, обысками, арестами, где-то в каких-то городах Татарстана и Усман Хазрат был вынужден уйти, а его зам Файзов стал на место своего шефа. Отличается очень жестким, нетерпеливым характером, известен борьбой с ваххабизмом.
Лобов: Война какая-то в религиозных направлениях шла?
Джемаль: Война шла вокруг денег, и я сомневаюсь, что в эту войну вмешивались саудовцы или их агентура. Деньги всюду идут. Они были выделены на строительство мечети в Москве. Правда, выделены давно, а мечеть так и не построена, да и та, что была снесена. У меня другая версия - подчерк профессиональный. Где таких профессионалов взять? Задание требует знаний местности наружного наблюдения за жертвами двойного теракта. В Татарстане таких людей нет. Никто из Северного Кавказа туда не поедет, там специалистов вооруженного радикального подполья мало. Думаю, обе жертвы покушения были избраны на роль «козлов отпущения» за свой ваххабитский дискурс, они очень хорошо ложатся в формат.
Лобов: Это конспирологическая версия?
Джемаль: Нет, не конспирологическая. Только что прошли очень серьезные события по разгрому силовых структур Татарстана. Как вы знаете, был скандал вокруг отделения Дальней, в котором пытали, и в результате умер человек. Потом туда приехал Бастрыкин с десантом из Следственного комитета России. В результате Азгат Сафаров ушел с поста министра МВД Татарстана. Сейчас экспертизу на предмет экстремизма проходит его книга – в своем труде эксминистр Татарстана защищал средневековые пытки, по крайне мере, объяснял, зачем эти пытки были нужны. Обнаружили еще несколько центров пыток и насилий, подобных Дальней, где тоже погибали люди. В общем, разгром силовых структур республики. Я считаю, что это на самом деле раскол в силовом сообществе в результате того, что в последние годы идет переформатирование силовых структур.
Лобов: Буквально за 10 минут до нашего эфира поступила лента информагенств с соболезнованием премьер-министра Дмитрия Медведева , где в тексте указывается на определенную версию: «Он был авторитетом и высокообразованным религиозным деятелем, являлся активным противником радикальных течений ислама, твердо боролся за его истинные ценности», - пишет с соболезнованиями премьер-министр.
Джемаль: Очень много противников радикального ислама. Они ходят спокойно и над ними даже птички не летают. Чтобы радикальный ислам занялся персонально какой-то фигурой, нужно, чтобы она, кроме чистого дискурса, чем-то была интересна: особо вредна, особо враждебна. При всем уважении к пострадавшим, мы у этих фигур таких моментов не наблюдаем
Арно: Как президент Татарстана Рустам Минниханов сейчас выстраивает отношения с исламским духовенством. По сравнению с Шаймиевым, усилилась ли роль духовенства?
Джемаль: Я не думаю, что она усилилась. Она была достаточно традиционно-взвешенная и вряд ли Ильдус Хазрат пользовался особыми привилегиями и статусом. Просто действительно он был анти-ваххабитски настроен. Пытался демонтировать все наследство своего предшественника, у которого он был замом, который как раз стоял за интеграцию всех сторон общества, за всеобщий диалог, за взаимопонимание.
Лобов: Может ли коммерческая версия иметь вес?
Джемаль: Я думаю, что это откровенный домысел. Это не такие уж огромные деньги, чтоб можно было приглашать киллеров.
Лобов: Может ли убийство одного муфтия и тяжелое ранение другого быть прологом какой- радикализации то религиозной и околорелигиозной обстановкой в Татарстане аналогично той, которую мы наблюдали в 1991-92 г.г.?
Джемаль: Я думаю, что самое реальное сегодня - то, что те силы, которые организовали все это, через какие-то инстанции будут транслировать послание, что тихая республика из-за чьих-то неадекватных действий стала фронтом нестабильности. Это просто шантаж. Шантаж центра.