После серии обысков московский офис компании BP вернулся к нормальной работе. Судебные приставы всю прошлую неделю опечатывали документы по решению Арбитражного суда Тюменской области. Речь идет об иске акционера "ТНК-BP Холдинга" Андрея Прохорова о взыскании убытков в размере более 87 млрд рублей от несостоявшейся сделки с "Роснефтью". Речь шла о совместном обмене акциями - британцы должны были получить почти 10% "Роснефти" в обмен на 5% ВР.
Казнин: Что искали?
Лукоянов: Пытались изъять фактически всю конфиденциальную информацию, связанную в операционной деятельностью компании ВР на территории РФ. К сожалению, подобные действия были санкционированы определением суда Тюменской области, вынесенным в рамках поданного летом иска миноритарием компании «ТНК-ВР Холдинг» неким Прохоровым Андреем.
Писпанен: Объясните, пожалуйста, такой анекдот. Во всяком случае мне, стороннему наблюдателю, кажется это совершенно анекдотичной ситуацией. Сделку с «Роснефтью» заблокировал альянс ТНК-ВР, AAR и миноритарий ТНК-ВР подает в суд на ВР, которая очень была заинтересована в этой сделке, за то, что она сорвала эту сделку. Как-то не укладывается это все в голове. Почему не к ТНК-ВР он подает, не к этому консорциуму AAR или еще каким-то высшим силам?
Лукоянов: Возможно, здесь есть некие стратегические планы, которые стоят за формально-юридической частью этой истории.
Писпанен: Вы имеете виду планы консорциума?
Лукоянов: Возможно. Мы об этом можем только догадываться. С точки зрения формально-юридической, фактически речь идет о том, что миноритарий считает действия членов совета директоров «ТНК-ВР Холдинг» противоречащими интересам самой компании и просит взыскать с них ущерб, ущерб с компании ВР, в связи с тем, что не состоялась гипотетическая сделка между ТНК-ВР и «Роснефтью». То есть не ВР и «Роснефтью», а ТНК-ВР и «Роснефтью». Миноритарий уверен, что такая сделка в принципе могла бы состояться, он считает, что если бы не компания ВР….
Писпанен: Которая была заинтересована в этой сделке и тем не менее сорвала ее назло всем врагам, да? А скажите, пожалуйста, мы сейчас ждем визит, от которого очень много ожидают, Дэвида Кэмерона, с которым, скорее всего, приедет глава ВР Дадли. Скорее всего, будут, наверное, подниматься и бизнес-проблемы, которые испытывает в нашей стране холдинг ВР. В достаточно жесткой форме было заявлено со стороны руководства ВР, что это давление на бизнес-компании в России.
Лукоянов: Я бы сказал так: это давление на бизнес в России, не связанное, возможно, с какими-то политическими аспектами, это просто попытка миноритариев таким образом вмешаться в деятельность компании, получить конфиденциальную информацию, которую они впоследствии могут использовать для своих данных необоснованных исков с попыткой взыскания ущерба и т.д.
Казнин: А кто такой истец Андрей Прохоров?
Лукоянов: Довольно интересный вопрос. Некий миноритарий, проживающий в Тюменской области, который не подписал ни одного процессуального документа, просто в свое время когда-то выдал доверенность юристам.
Писпанен: Но он настоящий?
Лукоянов: По всей видимости, да. В какой-то период времени он выдал доверенность юристам, которые сейчас занимаются этим процессом, что, собственно говоря, напоминает подобные процессы, которые имели место в этом округе ранее.
Писпанен: Если мы гипотетически рассматриваем ситуацию, к чему это может привести сейчас? Очень много высказывается предположений, что может быть, хотят, чтобы ВР купила ТНК-ВР на выгодных условиях, может быть, наоборот, ТНК-ВР хочет каким-то образом выдавить ВР из России. К чему вообще эти обыски? Понятно же, наверное, что это какое-то давление.
Лукоянов: Я повторюсь. Формально-юридически эти обыски связаны с процессами по искам миноритариев. К сожалению, там строить какие-то гипотетические планы и комментировать некие сценарии за сценой я не могу, потому что являюсь представителем компании и связан с этим юридическим процессом.
Казнин: А реально ли получить 3 млрд. по иску?
Лукоянов: Формально-юридически – да. Другое дело, что иск абсолютно необоснован, и на данном этапе акционер, в принципе, должен обладать не менее, чем 1% акций для подобного иска. У Прохорова и у компании такого процента нет. Как такового права на иск у нет, и сам иск структурирован таким образом, что не позволяет говорить о том, что мы имеем дело с какой-то мало-мальски обоснованной, грамотной юридической позицией.
Писпанен: Но получится все-таки, в конце концов, ВР сохранить свои позиции здесь в России, каким-то образом разрешить бесконечно тянущийся конфликт с ТНК-ВР и с консорциумом AAR и как-то дальше продолжать развиваться?
Лукоянов: Безусловно, мы надеемся на то, что в этом смысле возобладает справедливость, мы отстоим с правовой точки зрения свои позиции, и подобные «иски миноритариев» - потому что это целая история, имеющая свое прошлое и, возможно, будущее.
Писпанен: То есть вы ожидаете, что еще появятся такие же миноритарии, которые скажут: «А где наша упущенная прибыль?».
Лукоянов: Формально это может быть.
Казнин: То есть еще могут прийти к вам с обыском.
Лукоянов: Ну а почему нет? Мы не ждем подобных действий, потому что, как показала практика на прошлой неделе, сами приставы по истечении двух дней исполнительных действий убедились в том, что данный судебный акт исполнить невозможно, в силу чего исполнительные действия были отложены, ни один документ из компании не был изъят, все осталось на своих местах. Сейчас мы и, возможно, приставы будут пытаться получить порядок разъяснения в Тюмени этого определения, понять, что же на самом деле имел в виду суд.
Писпанен: Может, когда-нибудь мы узнаем, кто стоит за этим всем, если стоит, и откуда берутся такие миноритарии под достаточно распространенной фамилией Прохоров.
Лукоянов: Было бы интересно.