Лиманова: Поговорим о круглом столе, который сегодня прошел в Генпрокуратуре по вопросам антикоррупционного законодательства. Ряд предложений высказал спикер Госдумы Сергей Нарышкин. Сегодня же газета «Ведомости» рассказала о царском подарке, которому сделал бизнесмену Аркадию Ротенбергу еще в апреле президент Дмитрий Медведев. Вы присутствовали на этом круглом столе.
Ниненко: Я был в качестве приглашенного эксперта, там было некоторое количество независимых экспертов. Большинство участников были представители прокуратуры и Государственной думы, это было совместное заседание комитета Государственной думы и прокуратуры.
Лиманова: То, что присутствовал спикер Госдумы Нарышкин, придало особый вес этому круглому столу.
Ниненко: На предыдущих совещаниях подобного формата Нарышкин не присутствовал. Максимум, что было – это какие-нибудь председатели комитетов. Это, конечно, повысило статус мероприятия.
Лиманова: Может быть, это говорит о том, что власти приступают к настоящей борьбе с коррупцией?
Ниненко: Уже более 4 лет разные сигналы нам об этом говорят. Результаты пока не очень заметны.
Лиманова: Может быть, вы сегодня почувствовали что-то на круглом столе?
Ниненко: Я очень надеялся, так обрадовался, что там Нарышкин. Подумал: может быть, наконец-то нам озвучат. Мы собрались в Генпрокуратуре, а президент не так давно сказал, что в Генпрокуратуре будет создаваться специальное подразделение по противодействию коррупции. У меня была тайная надежда, что нас собрали в Генпрокуратуре, чтобы озвучить, как это будет устроено и как это будет работать. Но нет, никаких новостей в ходе заседания озвучено не было. Это было похоже на отчетное мероприятие, где в формате статистики рассказывается, как все хорошо произошло за год, и в очередной раз озвучиваются планы, как мы все улучшим.
Лиманова: Сергей Нарышкин предложил расширить антикоррупционные полномочия Счетной палаты.
Ниненко: В последний раз про Счетную палату говорил еще президент в одной из своих предвыборных статьей, по-моему, она публиковалась в «Коммерсанте» - про то, что надо изменить формат формирования Счетной палаты, чтобы там были представители разных партий. У меня такое ощущение, что у президента, у Нарышкина есть какие-то проблемы изменить эти законы. Такое ощущение, что у партии, которую представляет Нарышкин, меньшинство в Госдуме, и он рассказывает нам про какое-то прекрасное будущее, которое случится, если ему доверят управление страной. При этом он всем он мало того, что спикер Государственной думы, он еще представляет партию, у которой полное большинство. Как мы видели, при необходимости, она может эти законы принять, все три чтения пройти в один день. У нас рассуждается про то, что надо бы изменить порядок формирования Счетной палаты.
Лиманова: Давайте посмотрим на это позитивно. Будет упрощена процедура возбуждения парламентских расследований. Что это даст обществу?
Ниненко: Все очень сильно зависит от того, как это будет устроено. Парламентские расследования, чтобы они были реальными, должны в комиссии содержать оппозиционные партии. Это порядок, который фигурирует в законах разных стран, в некоторых странах комиссии даже возглавляются представителями оппозиционной партии. Вопрос не в том, что оппозиция лучше, чем правящая партия. Просто именно расследования наиболее эффективно будет проводить оппозиция – она напрямую заинтересована вскрыть те факты, которые правящая партия будет готова сокрыть. У нас, к сожалению, закон, который «Справедливая Россия» в свое время предлагала, несколько лет лежит в Государственной думе. Этот закон принят не будет, сейчас госпожа Яровая предложила свой законопроект по парламентским расследованиям. Он не дает таких полномочий оппозиции, он вообще не дает никому никаких полномочий.
Лиманова: Вы высказывали свои соображения по этому поводу на круглом столе?
Ниненко: На этом круглом столе мне слова не досталось, там вообще мало кому из оппозиции или независимых общественных организаций было предоставлено слово. В предыдущем круглом столе, который был посвящен парламентским расследованиям, мы поднимали этот вопрос, озвучивали необходимость привлечения оппозиционных партий в проведение парламентских расследований. Причем это должно быть закреплено в законодательстве. Представим себе, что у нас в каком-нибудь из регионов победит другая партия, а «Единая Россия» окажется в оппозиции. Вот тогда и она будет участвовать в расследованиях. Это нормально – закрепить законодательно параметры, необходимые для оппозиционных партий, для их активного участия в расследованиях.
Лиманова: Задавался ли вопрос по поводу сегодняшней новости о царском подарке президента Медведева Аркадию Ротенбергу? Напомню, Аркадий Ротенберг – российский миллиардер, он занимался дзюдо, был спарринг-партнером Владимира Владимировича Путина, учился с ним в одной спортивной секции. Сейчас подконтрольная Ротенбергу компания «Мостотрест» будет строить все дороги вокруг Сколково. Об этом стало известно сегодня из газеты «Ведомости». Эту информацию подтвердила пресс-секретарь премьера Тимакова. Объяснила она это так: была просьба мэра Москвы Сергея Собянина, нужно строить срочно дороги к саммиту G8, который пройдет в Сколкове в 2014 году, и лучше, чем «Мостотрест», это никто не сделает. Мы можем посмотреть на карту дорог вокруг Сколково. Речь идет о больших деньгах. Сумма контракта – почти 16 млрд. рублей. Кроме того, «Мостотрестом» должна будет строиться Северо-западная хорда – это автомобильная дорога в Москве, которая, как планируется, разгрузит центр города, Третье кольцо и МКАД, там 29 млрд. рублей. Сразу возникает много вопросов по этому поводу.
Ниненко: Этот вопрос не поднимался. Поднимался другой вопрос, который с ним связан. Это стало возможным, потому что в законе прямо прописано, что президент может своей волей для государственных нужд отменить тендер и отдать контракт какой-то компании. Что значат в данном случае «государственные нужды» и как эта компания отбирается, нигде не прописано. На практике у нас в рамках закона президент может любой контракт отдать человеку, который ему нравится. Он может нравиться, потому что он хорошо работает, может нравиться, потому что они вчера хорошо выпили, может нравиться, потому что он просто ему симпатичен. Этим он не нарушит закон. И такие нормы – напрямую коррупциогенные факторы, здесь нет четких параметров, почему эта компания получает контракт.
Если бы в законе было написано: дать компании, которая может справиться с контрактом в срок – ок, давайте обсуждать, является ли компания Ротенберга единственной компанией, которая справится в срок. Но у нас нет даже критериев, по которым мы можем обсуждать, справится или не справится компания. Может, не потому что справится, а потому что эта компания самая большая, или наоборот самая маленькая, или отечественного производителя решили поддержать. Хотя у Ротенберга очень много финансов уходит в оффшоры, о чем, кстати, Путин не так давно говорил – избежать увода денег в оффшоры. Отдать контракт Ротенбергу – это прямой путь увести российские деньги в оффшоры. Такое случилось с участком дороги Москва – Санкт-Петербург через Химкинский лес, там все деньги уходят в оффшоры, мы можем лишь догадываться о их дальнейшей судьбе. Такое же, скорее всего, случится и с данным многомиллиардным заказом - 16 млрд. рублей, это немало.
В ходе круглого стола обсуждалось, что повысят статус экспертиз, но пока это тоже мечты-мечты.
Лиманова: Мы сейчас можем видеть дорогу, которая сейчас существует в Сколково, она должна превратиться, наверное, в нечто очень современное.
Ниненко: Отдельно стоит заметить: она должна превратиться не для нас с вами. Эти миллиарды рублей выделяются не для того, чтобы улучшить наше с вами благополучие, а для того, чтобы принять уважаемых гостей на G8. Соответственно, речи не идет, что эта дорога потом будет хорошо и долго использоваться. Я уверен, что в целях будет поставлено, чтобы все красиво выглядело на G8. То, что развалится через год – это уже никого не будет интересовать.
Лиманова: Что тут гадать - пока у нас такой факт.
Ниненко: Это надо прописывать в контракте, чтобы ставилась цель не для G8, а чтобы ставилась цель, что это центр Сколково, который будет существовать много лет, которому нужны дороги.
Лиманова: Вполне возможно, что такие цели будут установлены.
Ниненко: Очень надеемся. Но мы, может, и сам контракт с вами не увидим. Чем хорош тендер? В тендере обязательно публикуют контракт, мы можем его изучить и посмотреть. Когда тендера нет, контракта мы можем вообще не увидеть.
Лиманова: В законе о тендерах, в пункте, где сказано, что указом президента заказ может быть отдан только одному исполнителю, говорится, что к такому проекту прилагаются документы и сведения, содержащие обоснование цены контракта в соответствии с положением такой-то статьи.
Ниненко: Обоснование цены мы, может быть, с вами увидим. Хотя опять же, мы об этом всем узнали постфактум, даже банально не были проведены простейшие общественные слушания, где Медведев с Ротенбергом объяснили бы, почему этот контракт отдается Ротенбергу. Это ситуация, в которой мы с вами вынуждены гадать – чем же так понравился Ротенберг Медведеву? Не дай бог еще кто-то скажет, что Ротенберг делится с Медведевым, а мы даже не можем сказать: нет, это не так, это потому что Ротенберг самый эффективный строитель.
Лиманова: Что же делать обществу в этой ситуации?
Ниненко: В данном случае сложно будет что-либо поделать. Можно, конечно, пытаться помешать строительству дорог Ротенберга. Требовать другого законодательства, конечно, надо избирать новую Государственную думу, которая бы могла бы изменять законодательство так, чтобы оно не содержало коррупционных норм.
Лиманова: В общем, за честные выборы.
Ниненко: Конечно.