Лобков: В нашей студии Олег Шеин экс кандидат в мэры Астрахани. Только что он пришел с пресс-конференции, и у меня тоже накопилось много вопросов. Олег, здравствуйте. Как Вы себя чувствуете после ночного приступа гипогликемии?
Шеин: Добрый день, я успел достаточно выспаться. Врачи оказали помощь, поэтому самочувствие достаточно хорошее.
Лобков: Все-таки, что происходило ночью? Как это выглядело? Вас привели в специальную комнату, где был компьютер, и показали эти ролики, или у ЦИКа были эти ролики?
Шеин: Мы работали с диском, которым располагал ЦИК. У нас была дублирующая копия. Два больших экрана позволяли видеть одновременно обе веб-камеры, которые работали на данном избирательном участке. И это беспрецедентная ситуация, когда просмотр начался в восемь вечера и закончился в шесть часов утра. То есть 10 часов киносеанса по Астрахани. Были технические проблемы, потому что тайм-код, который выставил Ростелеком на роликах, не соответствует реальному времени и не все эпизоды нарушений мы смогли увидеть, однако же на львиной доле избирательных участков подтвердилось то, о чем мы говорили. То есть, когда отметки бюллетеней не показаны вообще.
Лобков: То есть вот бюллетень. И?
Шеин: То есть вот бюллетень: отметка Шеин и отметка Столяров. И члены комиссии, которые бюллетень видят, должны его всем публично показать.
Лобков: На камеру?
Шеин: Необязательно на камеру, хотя бы членам комиссии, наблюдателям. Просто показать. Потом членам комиссии запрещается одновременное оглашение двух бюллетеней. Если вы и я считаем одновременно, вперебой называя фамилии кандидатов, то понятное дело, никто из наблюдателей не успеет увидеть, где же эта отметка, на кого смотреть. То есть должно быть последовательно.
Потом, когда все эти бюллетени посмотрели, их надо поодиночке, демонстрируя отметки, перекладывать. В Астрахани происходило все наоборот. Не озвучивалось, за кого поданы отметки в бюллетенях, если называлась фамилия Шеин, то бюллетень показывался не полностью, наблюдатели были от комиссии на расстоянии, примерно в 7-8 метрах. И им совершенно невозможно было увидеть, где находятся отметки. Стояли бойцы в кожаных куртках с характерными прическами, а вернее с отсутствием оных. А пересчет бюллетеней, вместо перекладывания из одной папки поодиночке в другую, велся путем загиба уголка. Когда председатель комиссии лично смотрел и даже не видел, какие отметки там проставлены.
Лобков: Скажите, пожалуйста, Олег, а это было отражено в тех роликах, которые вы показывали сегодня Чурову?
Шеин: Да!
Лобков: С его стороны он как смотрел? Молча? Я не верю, что такой словоохотливый человек как Чуров в течение нескольких часов смотрел и не проронил ни слова?
Шеин: Нет, Чуров очень внимательно смотрел ролики, очень внимательно фиксировал ситуации именно связанные с подсчетом голосов, и по ряду позиций с нами согласился, в моем понимании. Чуров очень внимательно смотрел ситуации с удалением наблюдателей и членов комиссии.
Лобков: А это было на этих роликах?
Шеин: Конечно! Проблема была техническая. Мы не везде смогли сопоставить тайм-код и реальное время, а Ростелеком и специалисты оказались не готовыми к тому, чтобы понять, к примеру, полпервого ночи, это где, на каком участке.
Лобков: А номер участка разве не стоит в углу записи?
Шеин: Номер участка стоит, но запись эта очень длинная и кодированная, которая никак не связана с реальным временем. Это какие-то особые позиции Ростелекома. Поэтому не все те нарушения, которые люди фиксировали у себя в таблицах, мы в столь сжатые сроки были готовы показать ЦИКу по этим 42-м участкам. Но меня радует тот факт, что сегодня вечером просмотр видео продолжится. И мы еще поднаберем материалов.
Лобков: Скажите, пожалуйста, но все-таки, у вас состоялся хоть какой-то разговор с Владимиром Евгеньевичем Чуровым?
Шеин: Владимир Евгеньевич не хочет комментировать ситуацию, и я его понимаю. Но очень показательно и другое: есть позиция ястребов, которые хотят поставить (я читаю) Путина в положение, чтобы Путин взял на себя ответственность за любое беззаконие.
Лобков: Кто эти ястребы?
Шеин: Я считаю, что эту партию в нашей стране сейчас символизирует господин Валутин. Это мое мнение.
Лобков: А в ЦИКе есть представитель этой партии?
Шеин: Я считаю, что Центризбирком очень сильно подводит и ЦИК, и Владимира Путина.
Лобков: Поэтому я хочу спросить вас о заявлениях, которые вчера предшествовали вашей встрече с Чуровым. Господин Ивлев сказал, что они уже все просмотрели и зафиксировали пять нарушений, причем из этих пяти только в четырех случаях были нарушения, а в одном технический сбой. Второе что сказал господин Ивлев - что в любом случае, это не изменит расклад голосов и не повлияет на результат выборов.
Шеин: Мне кажется, что зампредседателя ЦИКа от умирающей партии «Единая Россия» не может знать мнение председателя Центральной избирательной комиссии, а также руководства страны. Чуров подчеркнул, что по итогам просмотра всего видео, он направит материалы руководству, то есть тем, кто как раз участвует в формировании Центральной избирательной комиссии - это Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву. И это правильно. И я хотел бы обратить внимание на другое обстоятельство, а именно: на вчерашнее заявление Валентины Матвиенко, которая сказала, что Владимир Путин, с ее точки зрения, должен взять ситуацию в Астрахани под свой контроль. И это тоже правильно. То есть мы видим, что есть люди, которые настроены не на то, чтобы все пережать, ибо резьба бесполезна, а на то, чтобы разобраться в ситуации и поправить.
Лобков: Ну, вот так вот эмоционально. Вы уже много лет в политике и многочасовой контакт с вашим, скажем так, процессуальным противником с господином Чуровым, как Вам показалось, он играл некий спектакль, или он действительно глубоко уязвлен происходящим?
Шеин: Я считаю, что лично Владимиру Чурову стыдно за то, что происходило в Астрахани. И я не считаю Владимира Чурова своим процессуальным противником в той ситуации, которая есть, но Владимир Чуров в силу некоторых традиций национальной политики лишен возможности широкой свободы действий, сегодня на него оказывается давление с разных сторон. Но утреннее заявление ЦИКа о том, что все проходило хорошо, явно аннулировано вечерним киносеансом, ибо что смотреть, если все хорошо? Кстати, Ивлев и не мог видеть это видео по Астрахани.
Лобков: Процитирую вопрос из Twitter: будете ли Вы обращаться в суд о защите чести и достоинства?
Шеин: Я уже подал в суд на господина Воробьева по этой части, который рассказывал сказки, что это моя 14-ая или 16-ая голодовка. Но я не собираюсь подавать в суд по каждому поводу. Особенно на тех людей, кто не несет, по определению, ответственности за свои дела.
Лобков: Прошла информация о том, что если ситуация не разрешится в судах Российской Федерации, то вы будете подавать в Европейский суд по правам человека. Такая жалоба уже готова?
Шеин: Я отвечу. Мы готовы подать жалобу в ЕСПЧ, но я считаю это бессмысленным, потому что мы знаем то, что жалобы в Европейском суде рассматриваются годами. Между тем речь идет сегодня об уничтожении конкретно взятого города и моя задача - почему и голодовка-то началась - не добиться прохождения всей этой вереницы судов, и чтобы нас в итоге поддержали европейцы, а добиться правосудия в нашей собственной стране. И я уверен, что у нас это получится.
Лобков: Олег, скажите, пожалуйста, вот вы пока посмотрели 42 участка, а если будут найдены нарушения на 203-х участках? То есть Миронов с Чуровым должны еще 5 ночей просидеть?
Шеин: Я думаю, что сейчас будет работать рабочая группа - без меня, без Чурова.
Лобков: А группа многопартийная? В ней обеспечен баланс интересов?
Шеин: Да, обеспечен. Потому что сегодня, я уверен в этом, руководство страны заинтересовано разобраться в ситуации по Астрахани. Ястребиная тактика той недели, когда нас начали футболить - она закончилась фиаско. Кстати, хочу отметить, что суд не очень торопится рассматривать дело по Астрахани, Мы подали заявление вчера, а собеседование суда назначено на пятницу.
Лобков: Что за собеседование? Секретарь суда принимает дела, расписывается, ставит штамп, заявление принято. Дальше назначается заседание суда.
Шеин: Собеседование - это предусмотренная законом ритуальная процедура, ничего не значащая, но отрывающая время. Это когда встречаются две стороны и судья спрашивает вас, не желают ли стороны подписать мировое соглашение, не отказываетесь ли вы от иска? И люди говорят: не хотим, не отказываемся. И нам этот короткий и лаконичный разговор назначили аж на пятницу. Ну что же, я подожду.
Лобков: Таки пойдете в суд?
Шеин: Да наш представитель будет. Но дело не в том. Голодовку я не собираюсь из-за этого приостанавливать. Не надо думать, что меня можно взять на измор. Это большая иллюзия и глупость. Более того, такая позиция подставляет, я считаю, в первую очередь стабильную ситуацию в стране.
Лобков: Скажем, если возвращаться к этим цифрам - 203 и 42?
Шеин: Нам надо 51?
Лобков: То есть 51 - это 25% и по закону тогда автоматически выборы признаются несостоявшимися?
Шеин: Закон звучит так: нарушения на избирательных участках при подсчете голосов носят столь массовый характер, что невозможно достоверно выяснить волю избирателей. Это статья 78-ая федерального закона об основных гарантиях избирательных прав граждан.
Лобков: Если не будет этой цифры 51? И рабочая группа ЦИК придет к некой меньшей цифре, например, найдено 48. Что в этом случае вы будете делать?
Шеин: Мы уже делаем. Мы сегодня начали закачивать на Youtube и потом в блоги видео со всех избирательных участков, чтобы любой журналист, любой житель страны, любой гражданин РФ мог посмотреть кто из нас прав. Это большая работа. Нам помогают в ее организации коллеги из ассоциации «Гражданин Наблюдатель», «Лига Избирателей».
Лобков: Но факты есть факты. И мы знаем вероятность падения монетки. Предположим, не будет 51, тогда что? Выборы будут признаны действительными и состоявшимися?
Шеин: Ну не будет и не будет. Помимо суда первой инстанции есть инстанция апелляционная.
Лобков: А вы сами уверены в том, что будет больше чем 51?
Шеин: А мы уже смотрели это видео. И у нас есть первичная аналитика, и она фиксирует то, о чем я говорю. Я не могу пока назвать конкретные цифры. Но на вчерашнее утро из 99-ти просмотренных видео в 60-ти не показывают отметки в бюллетенях.
Лобков: Подобные нарушения они могут быть признаны несущественными?
Шеин: Это существенные нарушения. А для чего тогда нужен наблюдатель? За чем он наблюдает? Как мы с вами пришли на участок? А смысл за этим наблюдать? Задача наблюдателя проследить за тем, чтобы не украли голоса.
Лобков: То есть на месте ваших противников, им, во-первых, необходимо минимизировать количество нарушений, которые мы зафиксировали при этом осмотре. Поскольку, все это довольно субъективно: тут угол отошел, там ракурс камеры не так взят, картинка не очень четкая, свет плохо стоит, камера не в том направлении. Дискуссии веками могут продолжаться, а Вы голодаете. Задача их минимизировать и свести все до цифры ниже 51. Второй ход - это признать, к примеру, что из 65-ти 23 не являются существенными нарушениями, то есть они не повлияли на результат подсчета голосов.
Шеин: Мы говорим только об одном. Мы не говорим о вбросе бюллетеней, мы не говорим о результатах экзит-пулов, которые повлияли на результаты выборов. Мы говорим только о том, что по машинному подсчету побеждает Шеин, а по ручному подсчету у Шеина 1,5 - 2 - 4 - 6% на соседних участках. Это абсурд. Но это социология.
Лобков: Губернатор Жилкин сказал, что это районы, которые вас поддерживают, и в том нет ничего удивительного.
Шеин: Очень показательно, что среди этих кварталов оказался квартал, где голосует губернатор Жилкин. И рядом находится участок с КАИБом и без КАИБа. С КАИБом у меня - 54%, а у него - 35%, а без КАИБа у меня 6%. И потому поверьте, там участков гораздо больше 51, где фиксируется именно отказ в демонстрации отметок бюллетеня.
Лобков: Хорошо. Скажите, для власти страшно признать эти выборы несостоявшимися? Ведь подобный процесс может начаться и в других регионах - есть достаточно много спорных, но спящих областей.
Шеин: Отвечу. Это страшно для местных криминальных группировок. В Астрахани наиболее яркий пример, потому что такой разницы между КАИБом и ручным подсчетом голосов нет нигде в стране вообще. По стране средняя разница между КАИБом и ручным подсчетом голосов - 5-6%.
Лобков: Это физики даже считают за статистическую разницу.
Шеин: А в Астрахани - 37%. Такого нет нигде. У нас кандидат, имеющий поддержку в 40% избирателей, получает либо 7,7%, либо 3%. Это уникальная ситуация. Второе: я считаю, что признание беззакония по Астрахани, напротив, усилит позиции федеральной власти (а не мелкой шпаны), потому что покажет, что федеральная власть - не враг общества. И эта власть готова идти навстречу общественным устремлениям, тем самым увеличит количество людей, которые готовы работать в рамках существующей политической системы.
Лобков: Можно ли сказать, что после вашей встречи с Чуровым, астраханская проблема вышла полностью на федеральный уровень, и из-под контроля губернатора Жилкина, господина Баженова, который, как я понимаю, до сих пор не может определиться, где он больше власть - в Астрахани или…?
Шеин: Суббота показала, что власть тут не контролирует ничего. На согнанный митинг в поддержку сфабрикованных выборов пришла тысяча человек, постояли полчаса и убежали оттуда. Вечером собралась многолюдная масса народа, по разным оценкам, от пяти до восьми тысяч человек, Владимир Познер и Леонид Парфенов показывали это буквально два дня назад. Мы, напротив, контролируем ситуацию, мы не допустили никаких столкновений с полицией. Сегодня вопрос действительно рассматривается на федеральном уровне.
Лобков: Уже после этого поступило заявление от Жилкина, о том, что он будет требовать от вас возмещения ущерба административного порядка, нанесенного городу - это и поломанные фонари, и т.д.
Шеин: Вы же понимаете, что это смешно.
Лобков: Но как вы к этому относитесь?
Шеин: С иронией. Я думаю, что все на это только улыбаются.
Лобков: У вас в отношениях с Жилкиным было несколько периодов: когда он вас полностью игнорировал, потом был период, когда он предлагал вам должность вице-губернатора. После того, как вы решили ехать в Москву, он вам что-то еще предлагал?
Шеин: Нет, не предлагал ничего. Жилкину в детстве надо было читать больше хороших книжек. Потому что нелепо, когда мы ставим вопрос о честных выборах и, когда в голодовке принимаю участие не только я, но и мои товарищи, предлагать мне продаться за должность вице-губернатора.
Лобков: То есть уже не предлагает? Он, вероятно, уже понял. После этого он пошел в атаку?
Шеин: Я считаю, это тоже ошибка. Я готов работать с Жилкиным, тем более, что я знаю его 22 года, у нас были разные ситуации - и конфликтные и рабочие. Более того, я умею с ним работать. Сегодня Жилкин сам себя загоняет в тупиковое положение, когда радикализирует свою позицию, вместо того, чтобы абстрагировать ситуацию и сказать: «Причем здесь я? Это все напортачили избирательные комиссии мэрии». Причем, сегодня ультимативная позиция Жилкина выглядит особо нелепо на фоне видео и на фоне того, что коллега Лысаков («Единая Россия») признал фальсификацию в Астрахани, только сказал, что цифры несколько меньше, чем думает Шеин.
Лобков: Да, только он, к сожалению, отказался от комментариев. Он вместе с Вами смотрел видео?
Шеин: Смотрел, конечно. Я понимаю, что у Лысакова есть сильное воздействие, но сегодня настает Час Истины, когда в правящем классе становится понятно, кто готов считаться с обществом, а кто считает людей за рабов.
Лобков: К Вам дважды вызывали врачей. В первый раз в Астрахани не было ли попытки насильственной госпитализации? Не намекали вам на это?
Шеин: Насильственной госпитализации быть не может, я в здравом уме и твердой памяти. И пока я нахожусь в том состоянии, в котором нахожусь, это невозможно в принципе. Госпитализацию естественно предлагали буквально вчера, здесь, в Москве. И я отказался, поскольку я вегетарианец, я человек некурящий, я человек практически непьющий, и у меня здоровья хватило, чтобы уже 33-ий день держаться. Я уверен, что я добьюсь начала судебного разбирательства, я очень хочу видеть, что суд начался у нас объективно, и как можно скорее.
Лобков: Олег, вы никогда ничего не говорили о ваших родственниках. У вас есть родители, супруга?
Шеин: Мои родные меня поддерживают. Они меня хорошо знают. Никто из них не пытается меня отговаривать.
Лобков: Они в Астрахани находятся?
Шеин: Да, они в Астрахани.
Лобков: На них не оказывается никакого давления?
Шеин: А это бесполезно.
Лобков: В Астрахань вы полетите сегодняшним самолетом?
Шеин: Да.
Лобков: Что в Астрахани вы будете делать? Насколько под вашим контролем находится ситуация с просмотром роликов здесь? Будете ли собирать людей на митинги? Будете ли дальше привлекать внимание к этой проблеме, потому что наши корреспонденты, которые побывали в Астрахани, говорят, что народ не очень раскачивается.
Шеин: Суббота показала, что народ может раскачаться, мы приглашаем наших сторонников в рамках мирных гражданских акций протеста. И я не понимаю того, что центр оккупирован полицией, когда соседние улицы перекрыты, чтобы никто не мог к нам прийти и присоединиться к мирному митингу, потому что город перекрыт, а над городом парит полицейский вертолет. И нам чтобы пройти 50 метров от нашего здания на Советской, 8 до администрации - Советская, 12 -выстраивают 4 полицейских кордона и пускают всего несколько человек: Миронова, меня, Левичева и человек 30-40 журналистов. И мы, естественно, призываем всех наших горожан в субботу в пять вечера прийти на очередную встречу. Я буду заниматься организацией работы в первую очередь с видеоматериалами, организацией доказательной базы данных, что мы и делаем. Мы готовы пойти на любые разумные варианты: мы предлагаем референдум.
Лобков: Вот что это за идея референдум? Она же в Конституции не прописана.
Шеин: Почему? Есть закон о местных референдумах. Он так и называется. По нему люди вправе выражать свое мнение через народное голосование. Такой закон есть в Астраханской области. Проблема в том, что инициативную группу по проведению референдума должна зарегистрировать городская избирательная комиссия и городская Дума. Мы, вопреки видео, вопреки здравой логике, вопреки массовым протестам людей, предлагаем спросить народ.
Лобков: То есть вы начнете работу над подготовкой референдума?
Шеин: Да. Если мы увидим, что местная астраханская власть, которая полностью вышла из-под федерального контроля и творит безумные вещи, готова пойти по пути референдума, то естественно голодовка прекратится хоть завтра. Это понятно. Ибо необходимо спросить людей, признают ли астраханцы выборы от 4 марта 2012 года честными? Да или нет? И пусть ответят. Ведь легитимность - это признание народом.
Лобков: Скажите, хватит ли у вас физических, моральных сил, чтобы после столь длительной голодовки, если все сложится в вашу пользу, принять участие в полноценных повторных выборах, или вы считаете, что вы практически уже провели вторую избирательную кампанию?
Шеин: Вы знаете, возможности человеческого организма оказались значительно глубже, чем я думал сам. Конечно, второй кризис по здоровью, начавшийся неделю назад, сказывается, организм свои внутренние ресурсы глюкозы исчерпал, у меня ресурсов должно хватить, чтобы спокойно дождаться решения суда.