Ранее задержанный сотрудник телеканала Дождь Андрей Петров рассказал о том, как проходило его задержание и что ему сказали в полиции.
Павел Лобков: Андрей, поздравляю вас, во-первых, что вы журналист от пресс-службы МВД.
Андрей Петров: Да?
Лобков: Да. Вы как-то не идентифицировали себя и не сказали, что вы журналист.
Петров: А меня не спросили.
Лобков: В специальном послании к нам специальные службы ГУВД сказали, что только в отделение мудрые следователи установили, что вы журналист. А до этого вы ничего не говорили о себе, вы не говорили кто вы. Личность ваша не была установлена. С нами связались - мы подтвердили вашу личность. Хотя этого ничего не было. Расскажите все-таки как вы попали в автозак?
Петров: Так же, как и все остальные - случайно.
Лобков: Вы при этом снимали, у вас была камера на плече?
Петров: Нет, у меня был в руках телефон и все это было снято на телефон. В 3 часа дня мы с Ильей Васюниным выходили в прямой эфир.
Лобков: Но все было тихо и спокойно.
Петров: Да, все было тихо и спокойно. Потом началось какое-то «мессилово».
Лобков: Скажите, передающая система и ноутбук у вас были тоже в руках?
Петров: Конечно, да. Я просто с рюкзаком ходил.
Лобков: К нему еще прилагается белый модем. То есть вас сложно было перепутать, там, со студентом.
Петров: Да. Особенно розовый микрофон просто нереально спутать с чем-то другим, не с ДОЖДем.
Лобков: То есть вы явно не шли из магазина.
Петров: Явно, да.
Лобков: Ну, оставим это на совести полиции. Тем не менее, почему выбрали именно вас? Мы видели, что избирательно оказывались люди в автозаке.
Петров: Я не могу сказать, чем руководствовались сотрудники полиции при задержании, потому что там были абсолютно разные люди. Одну женщину два раза роняли и почти топтали. Я просто помню, когда меня затаскивали, женщина в белом упала и ее кто-то потоптал. Просто все очень стихийно происходило.
Лобков: У меня все-таки абсолютно первоапрельский вопрос. Я прошу прощения, я-то тут сижу в тылу, а вы были на передовой. Вы совершенно спокойно развернули передающую аппаратуру и выходили из автозака в прямой эфир.
Петров: Да.
Лобков: То есть сотрудникам полиции было абсолютно все равно, что они взяли журналиста, который в прямом эфире передает из автозака и к тому же берет интервью у задержанных? То есть вы развернули аппаратуру и к вам с дубинками никто не подошел?
Петров: Нет. Вот вы были когда-нибудь в автозаке?
Лобков: Да.
Петров: Там просто нет места.
Лобков: Но иногда бывает, что заходит туда дядька-сержант и всем там ужасно грозит или, там, обыскивать начинает.
Петров: У нас достаточно расслабленная обстановка была в автозаке. Никто ни о чем не переживал.
Лобков: А вы знали, куда вас повезут?
Петров: Нет. Никто не знал. Даже сами сотрудники полиции, которые нас доставляли, тоже не знали, куда нас повезут. Нас продержали около полутора часов у ОВД «Красносельское», прежде чем сотрудниками полиции было предложено дать ксерокопию паспорта или хотя бы записать данные на бумажке, чтобы нас не «брали».
Лобков: Как сообщает сейчас ГУВД, вы требовали выдать вам справку о задержании.
Петров: Да, я требовал.
Лобков: И что они сказали вам?
Петров: Они сказали, что не могут мне ничего дать. Я спросил, что, может, нужно написать заявление какое-нибудь, на что они ответили положительно. Я написал заявление, но не знаю, что будет дальше.
Лобков: Николай, правильно ли поступил Андрей и что в таких случаях нужно делать? Можно ли как-то засвидетельствовать - вроме видеокадров - все, что с ним происходило? Можно ли какие-нибудь официальные объяснения потребовать от полиции?
Николай Полозов: Безусловно. Действия полиции обжалуются в прокуратуру. То есть журналист, если его задержали, его редакция подготавливает заявление в прокуратуру. Прокуратура проводит соответствующую проверку. Сами полицейские не могут расследовать свои преступления. После того, как будут установлены какие-то факты, к заявлению лучше приложить копии видеозаписей, фотоснимков, если таковые есть. И они должны дать официальный ответ. Официально приносить извинения.
По фрагменту видно, что задержание происходит довольно произвольно, то есть выхватывают людей не только с какими-то опознавательными знаками.
Лобков: А перед тем, как задерживать, они должны поинтересоваться чем-нибудь?
Полозов: По закону «О полиции», сотрудник полиции, во-первых, обязан представится, указать свою должность, звание и фамилию. Во-вторых, он должен объяснить гражданину причину его задержания, как минимум. А так же разъяснить права. Когда у нас была реформа, говорили, что сотрудники полиции должны носить бэйджи с указанием должности, звания, фамилии и так далее. Но с момента принятия закона, никаких бэйджев у них нет и это всегда неопознанные сотрудники.
Лобков: То есть как марсиане. Правильно сказал один из задержанных: «Меня похитили сотрудники МВД».
Полозов: Да, так и есть. По сути, их действия - это похищения. По идее, нужно уголовные дела возбуждать на каждого полицейского.
Лобков: А куда писать заявления в таком случае?
Полозов: Можно с службу собственной безопасности, можно - как поступили ваши коллеги - непосредственно Колокольцеву и можно в прокуратуру. Это основные такие шаги. Все равно, в случае наличия признаков преступления, это все передадут в прокуратуру.
Лобков: Скажем, за превышение должностных полномочий.
Полозов: Безусловно. То есть они, по закону «О полиции», тот объем имеющихся у них обязанностей и прав существенно превышают.
Лобков: Должны ли они были выдать какую-то справку Андрею, что он был задержан? Потому что писали, что такой формы не предусмотрено.
Полозов: Действительно, формы справки не предусмотрено, но по письменному заявлению начальник отдела может любую справку, которую напишет задержанный. Другой вопрос, что они могут в течении месяца отвечать на эту заявку. Здесь такой момент тоже есть. Но если в конечном счете они ничего не ответят - здесь уже повод задуматься об их нарушениях.
Лобков: Андрей, вы собираетесь дальше, с помощью, допустим, Николая, или других адвокатов все-таки получить объяснение и требовать некой сатисфакции от органов внутренних дел?
Петров: В целом, что-то делать можно, но я не уверен, что из этого что-то хорошее может получиться. Потому что у органов внутренних дел очень странная система: когда они узнали, что я журналист и вообще имею отношение к СМИ, они сразу замешкались. И тут же выяснилось, что в автозаке было еще 2 или 3 журналиста.
Полозов: Все придет к тому, что просто представители СМИ будут ходить в бронежилетах с большими белыми буквами «ПРЕССА». Я думаю, что сотрудники полиции хотят этого.