При этом Белоруссия ‑ это единственная в Европе страна, где не отменена смертная казнь. Сразу после того, как стало известно, что глава Белоруссии отказался помиловать осужденных, Европарламент обратился к Лукашенко с просьбой не казнить людей. Однако сам Лукашенко заявил, что такого обращения от европейцев не было, Евросоюз лишь в очередной раз требовал отменить смертную казнь.
Обсудили взаимоотношения Белоруссии и Европы с Иваном Макушком, главным редактором журнала «Союзное государство».
Макушок: События, которые произошли 11 апреля в Минске, они заставили вздрогнуть, потрясли всю страну. Беларусь – компактное маленькое государство, где живут одной семьей, достаточно дружная страна, где беды каждого воспринимаются во многом как личная трагедия. Поэтому в том, что говорил Александр Григорьевич нет ничего необычного. Больше того потрясло то, что это не какие-то террористы, которые как в других странах, пытаются прикрываться какими-то политическими целями. Это были люди, в частности, Коновалов, которым просто было интересно убивать людей. То есть, молодой парень, который воспитывался уже не в страшное время, как его часто пытаются показать, Советского Союза или еще что-то, это человек, который просто с интересом рассматривал массовую гибель. В его компьютере были сьемки с трагедии, которая произошла между Петербургом и Москвой нашего поезда «Сапсан». Больше того, они готовили уже следующее покушение на жизнь людей именно на железной дороге. Это люди, у которых нет ничего святого, и это люди, у которых нет никаких целей, кроме каких-то амбиций кого-то потрясти. Комплекс Герострата такой.
Писпанен: Вы описываете очень жестоких преступников, которые занимаются массовым убийством. Почему тогда люди, живущие в Белоруссии, которые потеряли своих близких в этом теракте, приходили к их дверям, приносили свечи, цветы? Почему люди не верят, что именно эти два человека виновны в теракте?
Макушок: Парадоксальная ситуация была связана с тем, что очень многих людей настраивают, в том числе - западные иногда и наши средства массовой информации, что все то, что доказано и все те определенные, высказываемые властью, обвинения…
Писпанен: А в Белоруссии работают западные средства массовой информации?
Макушок: В Белоруссии, конечно, вы совершенно спокойно можете смотреть и польское телевидение, там все работает, и Интернет и телевидение немецкое…
Писпанен: Но навряд ли польское телевидение только и делает, что рассказывает о том, что происходит в Белоруссии.
Макушок: Я могу вам сказать о том, что меня потрясли россияне, которые понесли к посольству Белоруссии цветы и свечи. Это совершенно кощунственный и жуткий акт, мне кажется. Потому что если бы понесли свечи поминать тех террористов, которые были в Норд-Осте, или представить себе, что, кстати говоря, в Японии, где тоже не отменена смертная казнь, где вешают, и виновные в газовой атаке в метро, Аум Синрикё, пошли бы их каким-то образом…
Писпанен: Так, может, это как раз и говорит о том, что, в общем-то, мало кто верит в то, что это именно террористы?
Макушок: Не верят в это только те люди, которые не являются специалистами. Расследование этого дела было беспрецедентно открытым. Были приглашены российские, израильские…
Писпанен: Первый день, говорят, только оно было беспрецедентно открытым. В последующие дни суда уже были закрыты.
Макушок: Я говорю о следственных действиях, к которым были привлечены израильские специалисты, специалисты Интерпола, российские специалисты. И поверьте мне, что израильские специалисты не будут слушать, что им говорит Александр Григорьевич Лукашенко. Они будут смотреть на следственные действия, они изучали 550 томов дела, которое доказывает абсолютно неопровержимо вину этих двух человек. Это все есть, это просто никто не хочет видеть. Потому что обыватели, которые сидят на диванах, говорят: нет, конечно же здесь что-т не так, обязательно что-то не так.
Казнин: Там ведь недоверие со стороны людей, которые как раз внимательно следят за этим делом, они говорят, что нет достаточных доказательств, что пропадали улики, что есть странные фотографии, после взрыва выходящих из метро людей и так далее и так далее.
Макушок: Могу сказать, что если б была какая-то инсценировка так называемых улик во время следственных действий, связанная в том числе со съемками, которые велись камерами в метро, - та съемка, которая была в камерах, она не ложится на стол в качестве основной улики. Это благодаря этим съемкам смогли найти этих подозреваемых, а потом уже на основании не только их признаний, но и того, что было найдено: компоненты взрывного устройства; что было известно о Коновалове как о человеке, который удивительно совершенно, действительно, Богом данный дар, если так можно о нем сказать, в отношении химии. Если можно учесть то, что он потом в процессе следственных действий провел, полностью показал, куда он выбрасывал пусковой механизм взрывного устройства, не зная, что его снимали до этого камеры, как его вывели, он прошел тем же самым путем, и это все видели специалисты Интерпола. Потом, когда он показал, куда он бросил это самое пусковое устройство, в течение двух-трех дней по свалками искали, именно из той самой урны когда вывезли, нашли это взрывное устройство.
Писпанен: Так много людей показывают на себя и говорят, что да, виноват - после каких-то определённых действий.
Макушок: Позвольте, если вас во время преступления снимали камеры, вы об этом не знаете, как вы потом пройдете путем преступника, скажите мне, пожалуйста?
Писпанен: А в метро обычно не работают камеры? Мне кажется, это такие режимные объекты, где всегда работают камеры.
Макушок: Работают. Он показал, откуда и куда он шел. И как он проходил.
Писпанен: Естественно люди знают.
Макушок: И именно он и проходил. Он показал именно тем самым путем, как он и проходил. Он показал, где он воспользовался пусковым механизмом.
Писпанен: Почему тогда никто не верит, объясните, пожалуйста?
Макушок: Потому что общая такая позиция у некоторых товарищей есть.
Писпанен: Навряд ли просто так общество будет сочувствовать террористам, которые убили столько народа.
Макушок: Почему у международных специалистов нет сомнения, а у людей, которые просто сидят на диване и думают: я не верю просто потому что я не верю?
Казнин: Евросоюз, когда высказывался, всех удивило и поразило, с какой скоростью привели приговор в исполнение, ведь во всем мире…
Макушок: Его в исполнение привели спустя 3 месяца. Во всем мире я могу сказать, какой приговор в исполнение, например, в Японии. Там приговор в исполнение часто выходит через 6 лет после вынесения приговора; и считается более жестоким и страшным то испытание, которое ощущает приговоренный, потому что каждое утро он ждет смерти. Это более страшно.
Казнин: То есть вы думаете, это гуманнее – сразу же?
Макушок: Я уверен, что гуманнее, да.
Казнин: А если ошибка? Ну вот представим, что если ошибка? Такое было и в СССР, вы же помните прекрасно.
Писпанен: А это гуманность именно Лукашенко была, чтобы не мучить парней?
Макушок: Позвольте. Вы забываете вот о чем: выборочный показ тех людей, которые поддерживают как можно дольше пролонгацию и вообще какое-то внесение смуты в сознание людей в отношении этого дела. Не показывают никого из жертв, которые остались без ног, не показывают родителей погибших 15 человек.
Писпанен: Где не показывают, вы о чем?
Макушок: Наше телевидение. И на Западе то же самое. Показывают только мать, эту несчастную женщину, действительно несчастную, - она потеряла ребенка, она потеряла веру в него еще, она и потеряла его физически. Это ужасно вне всякого сомнения. И об этом именно говорил Александр Григорьевич. Это трагедия. И трагедия человека, жителя его страны, и его трагедия как президента.