Лиманова: У вас сегодня публикуется очень интересная статья о манипулировании общественным сознанием, в том числе, выборным, об инструментах влияния на общественное мнение. В статье приводятся примеры нескольких экспериментов по психологии. К примеру, мне очень понравился эксперимент с навязанным числом.
Доброхотов: Не только в связи с манипуляциями, но и в целом, когда мы описываем политические процессы в России, оказывается, что когнитивная психология здесь гораздо успешнее и предсказывает, и описывает процессы, чем традиционная политология. Эксперимент с навязанным числом – это классический пример того, как действительно можно манипулировать массовым сознанием.
Сначала о сути самого эксперимента. Если, например, спросить группу испытуемых: как вы считаете, количество африканских стран в ООН больше или меньше 10%. Они обычно могут дать разные ответы, могут сказать: наверное, больше, в районе 15%. Если задать аналогичной группе вопрос: считаете ли вы больше или меньше 60% африканских стран. Они скажут: ну, наверное, чуть поменьше, наверное, 50%. То есть это случайное, казалось бы, число на самом деле является направляющим и заставляет людей формировать свою точку зрения.
Ровно таким же образом действуют соцопросы. Когда людям говорят какое-то число, пусть даже не очень в него верят, но они формируют таким образом свое представление о том, что где-то в этом районе… При это необязательно даже фальсифицировать эти опросы, достаточно сделать просто дневной телефонный социологический опрос. Конечно, там будут отвечать, в основном, одни домохозяйки, у них будет определенный род ответов. Даже обычный человек понимает – да, среди моих знакомых никто за Путина не голосовал, но если социологи говорят примерно такое число, значит, оно где-то в этой области и есть.
Это один из экспериментов. На самом деле, их довольно много. Мне кажется здесь показательным знаменитый эксперимент Эша по поводу конформизма. Если мы задаемся вопросом: с какой стати вдруг завышать эти результаты соцопросов? На самом деле, это делается потому, что человек склонен идти за общественным мнением. Уровень этого конформизма гораздо больше, чем мы даже себе представляем.
Эксперимент Эша хорошо это показывает. Представьте себе, сажают человека в группе испытуемых якобы ради визуального теста – сравнить длину отрезков между собой. Его спрашивают: как ты думаешь, отрезок на первой картинке больше похож по длине на какой из отрезков на второй картинке? Он говорит: наверное, отрезок №3. Как правило, каждый испытуемый дает сначала правильный ответ. А потом остальные испытуемые, которые на самом деле подсадные утки, говорят: да нет, ну что вы, на самом деле второй отрезок точно такой же, как на первой картинке. И практически всегда человек меняет свою точку зрения. Там много есть разных вариаций, сколько нужно людей. Чем больше группа, тем он более уверенно меняет свою точку зрения. Там много разных новых вводных, но принцип в том, что действительно люди склонны идти за большинством.
Поэтому все эти соцопросы, массовые митинги на Поклонной горе – они все неслучайны. Даже совершенно необязательно делать вид, что эти люди приходят на Поклонную гору искренне, главное – убедить оппозиционеров в том, что их меньшинство. И тогда это формирует их мнение.
Лиманова: Мне интересно как раз по поводу митингов оппозиции. Принято считать, что рассерженные горожане вышли на улицы, потому что рассердились по собственной воле, увидев, какими были декабрьские выборы в парламент. Но если следовать логике ученых, которые занимаются когнитивной психологией, получается, что выход людей на улицы мог тоже стать результатом воздействия на их общественное мнение, результатом манипулирования. Насколько действительно свободна воля среднего класса, который вышел на улицы?
Доброхотов: Здесь бы я говорил не столько о манипулировании, сколько о мотивировании. Действительно у людей за Путина и у людей против Путина есть своя точка зрения. Но есть при этом 10% убежденных либералов, 10% убежденных путинистов, а есть огромное молчаливое конформистское большинство. Сейчас идет борьба за это конформистское большинство. Я не исключаю, что это большинство разделяет европейские ценности, но оно до сих пор было немотивированно.
Здесь мы подходим к другому важному вопросу - о том, как распространяются идеи, о том, какой костяк должен быть по размеру, чтобы убедить большинство. На самом деле, для того, чтобы это конформистское большинство за собой увлечь, совсем не надо более 50%. Исследования показывают, что если вы убедили 10% людей, то дальше уже идеи распространяются сами. Это очень важно, когда мы говорим о роли интернета. Когда Путин только приходил к власти, около 3% людей пользовались интернетом каждый день, сейчас это более 30%. Если хотя бы половина из них убеждена в том, что лучшее определение для партии власти – это жулики и воры, тот этот мем быстро распространяется на всю страну даже без участия интернета.
Это ядро может быть достаточно активным и убеждать, увлекать за собой конформистское большинство, даже если оно не является массовым. Собственно, и путинисты не являются массовыми. Даже если мы говорим, что больше 50% попало в Госдуму, но на самом деле при этом набрали они меньше 50% - поделили часть голосов. Пришло к избирательным урнам где-то 50% электората, то есть это лишь 25% от общего числа, а прибавьте к этому еще фальсификации. То есть реально и сейчас у власти находятся представители меньшинства. Поэтому сейчас борьба идет за мотивацию.
Если мы заговорили о мотивации, здесь очень показателен мой любимый эксперимент, он касается так называемой приобретенная беспомощность. Это жестокий эксперимент, но в те времена, когда он делался, это 60-е годы, отношение к животным было не такое внимательное, как сейчас. Тогда они позволили себе такой жестокий эксперимент с собачками. Смысл такой: представьте себе две клетки с собаками, в каждой из них в какой-то момент раздается звоночек, а потом довольно неприятный для собак удар электрического шока. В одной клетке собаки могут выбежать после звоночка и избавить себя от болевых ощущений, а в другой – нет. так вот через некоторое время у второй клетки убирают барьеры и дают возможность собачкам убежать. Там, где собаки убегали, они быстро привыкают к тому, что после звонка это можно сделать, а там, где привыкли, что после звонка этого сделать нельзя, даже когда все барьеры убирают, они отлично видят, что они могут убежать, они все равно этого не делают. При этом у них вырабатывается постоянное ощущение подавленности и депрессии.
Мне кажется, это очень хорошо иллюстрирует то, что происходило с Россией в последние 10 лет. Когда они видят, что их действия не могут повлиять на то, чтобы улучшить ситуацию, когда плохо работают такие институты как суд, парламент, СМИ, они привыкают к тому, что их пассивное поведение – единственно возможное.
Лиманова: Мне хочется понять, почему тогда сейчас вдруг, если у нашего общества есть приобретенная беспомощность, собачки начали выбегать из закрытой клетки?
Доброхотов: Это очень хороший вопрос, почему именно сейчас. В принципе, цены на нефть достаточно высоки, уровень жизни не ниже. На самом деле, это очень простое правило – люди начинают возмущаться не тогда, когда они живут плохо, а тогда, когда у них ожидания не соответствуют тому, что происходит. И если когда Путин приходил к власти, ожидания не были особенно завышенными, а рост цен на нефть был очень быстрый, то сейчас, после медведевской модернизации люди стали ожидать перемен. А тут и цены перестали расти, и жизнь перестала ухудшаться, и одновременно сказали: вместо Медведева будет Путин и никакой модернизации не будет. Вот и был эффект обманутых ожиданий.