Михаил Прохоров вышел на улицы. Партия "Правое дело" начала масштабную рекламную кампанию.
По всей Москве появились автомобили с лозунгами "Каждый правый имеет право". Осуществляет рекламу агентство "Реклам Авто". Ее владелец Станислав Кауфман рассказал нам, как удалось договориться с водителями.
Кауфман: Дело в том, что автомобилист получает в зависимости от того, какая рекламная кампания, исходя из того, какой период будет продолжаться рекламная кампания, и специфики самого носителя, сколько поверхности автомобиля занимает данная реклама.
Интересно, что реклама "Правого дела" появилась зачастую на тех же автомобилях, где до этого висели плакаты с водкой "Володя и Медведи". Та кампания, против которой выступал даже пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков - продлилась 3 месяца.
Как стало известно на прошлой неделе, одно из столичных отделений партии Прохорова возглавит телевизионный журналист, первый заместитель генерального директора "России 1" Александр Любимов. Так ли это?
Любимов: Это и не нет, и не да. Я очень поддерживаю Михаила Дмитриевича и вообще очень обрадовался, когда я узнал, что он, человек, столько достигший в своей жизни, вдруг решился, что называется, послужить людям. Я очень рад, что он это согласился сделать, потому что для меня он – человек, с которым нельзя договориться об интересах, под столом в отличие от других политиков, которые, по моим ощущениям, часто идут в органы власти по каким-то банальным причинам. Я его знаю много лет, и меня это очень порадовало. Я его поддерживаю, был на съезде и очень активно помогаю ему тем, чем могу. Неожиданно узнал из его блога, что он хочет, чтобы я даже пошел впрямую к избирателям. Пока мы об этом размышляем, это большая очень ответственность, мне нужно подумать. Все-таки выбирают не Прохоров, а люди. Я сейчас встречаюсь со своими друзьями, знакомыми, товарищами по работе, просто спрашиваю: «А чего ты думаешь?». Вот вы что думаете?
Казнин: Мы – за.
Любимов: Глаза у вас человека, который не придет на выборы.
Казнин: Неправда. Я на выборы ходил, по крайней мере, когда имел возможность.
Малыхина: Я всегда хожу на выборы.
Казнин: Я о другом хотел спросить. Вы буквально на днях дали интервью Радио Свобода, где сказали следующую фразу: «Я впервые вижу в Прохорове и в «Правом деле» политическую силу, которая похожа на ту, которая была в начале 90-х. Тогда в политику пришли люди, которые реально хотели изменить страну к лучшему». Не получилось ведь тогда у этих людей или получилось?
Любимов: Получилось. Огромное количество тех идей, которые звучали в тот момент в СМИ, которые питали ту активную среду советского еще общества, были реализованы. Многие реализовались и в карьерном плане, многие реализовали свои идеи. Ну да, это такой романтизм или, может быть, идеализм, свойственный тому периоду, полностью и не мог быть реализован. Казалось, 3-5 лет пройдет, и страна полностью поменяется. Но я очень обрадовался, когда на съезде я вдруг увидел, что Прохоров говорит словами из того времени, с этими вибрациями, с этими эмоциями. И меня это совершенно приподняло над стулом, когда я сидел в этом зале, очень порадовало, я вспомнил то время.
Казнин: Но люди не те уже.
Любимов: Да. Но помножьте его опыт, как руководителя крупного предприятия, человека, который знает экономику, который сделал такой сенсационный результат в бизнесе.
Малыхина: То есть парстроительство для него – простая арифметика, по сути, по сравнению с его масштабами бизнеса.
Любимов: Нет, дело в не в парстсроительстве, дело вообще для меня в том, что человек такого уровня, у которого есть все, у него есть амбиции, я очень верю в то, что этот проект даст невероятный результат. Прежде всего, результат как профессионально-политическая организация, которая защищает интересы граждан, и как проект, который даст абсолютно новый уровень представления о политике. Потому что с того момента, как эти идеи питали людей, до сегодняшнего момента все-таки в публичной политике мало ярких идей. И даже если эти идеи появляются, они не сталкиваются с другими конкурентоспособными.
Казнин: А есть ли публичная политика?
Любимов: Она существует в той форме, в которой она существует. В ней есть яркие люди, есть менее яркие. Да, мы понимаем, что, безусловно, современный политический процесс не столько связан с публичной политикой, но я вам скажу – вот лучше не возвращаться в 90-е, более веселые, не «лихие», как говорит наш премьер. А лучше взять тучные 2000-е, добавить в них 90-е в определенной пропорции – и это есть то будущее, которое сейчас уже можно строить, и это и есть Прохоров, с моей точки зрения.
Малыхина: Судя по подходу, который уже некоторым образом избрали, пока все-таки немного всего происходит, мы рассказали про автомобили, стикеры возникают, такая практически маркетинговая кампания, которая схожа, если можно сравнить, с товаром народного потребления, с обычной рекламой. Как вам кажется, эта кампания будет политическая в традиционном смысле или она будет носить какой-то более рекламный, маркетинговый, более современный характер?
Любимов: Эта кампания не принесет успеха на выборах, она, мне кажется, больше работает с той частью людей, которые живут в состоянии постоянного сплина, они любят только то, что сделали сами, и реагируют только на какие-то очень странные современные вибрации – это туда все. Такие люди не ходят на выборы, не участвуют в общественной жизни, часто очень инфантильно высказываются в своих интернет-сообществах. Хорошо бы, чтобы они пришли, потому что системно, стратегически Прохоров – их человек, поэтому эта кампания, скорее, я думаю, для этой части сообщества.
Малыхина: Просто странно, что это первый шаг такой активный для продвижения.
Любимов: А я не уверен, что это вообще связано с работой штаба. Может быть, это вообще другая кампания?
Малыхина: Самодеятельность?
Любимов: Мне очень нравится у Михаила Дмитриевича, я это очень поддерживаю, что когда к нам приходят люди, предлагают услуги, мы говорим: «Мы не магазин, мы не предлагаем вам товары, мы предлагаем, чтобы вы купили нас». Купите Прохорова, вложите что-то в него – время, силы, ресурсы, мысли, потому что это и есть гражданское общество. Вы хотите, чтобы мы вас содержали в рамках нашей избирательной кампании?
Казнин: Еще раз процитирую вас же. Вы сказали в интервью, что «проект Путин», на ваш взгляд, заканчивается. А какой начинается проект?
Любимов: Возможно, это из контекста просто немножко вырвано. Я думаю, смысл в том, что тот Путин, который пришел, когда он пришел, эти яркие 5-6 лет, которые я очень поддерживал, произошло какое-то затухание, скажем так. Для определенной части общества, к которой я, например, отношусь, людей более граждански активных, которым та вертикаль, которая построена для людей более граждански пассивных, менее свободных, менее уверенных в себе и своих силах, менее способных себя содержать и свою семью как-то поднимать, для них этот проект, наверное, существует и сейчас. Но для меня он становится все менее и менее интересным. И таких людей становится больше. Я бы сказал, что Путин поразил меня и таких людей, как я, в гражданских чувствах в некотором смысле. Не в правах, а в чувствах. Прохоров, безусловно, такой человек. Вы можете дать послушать вашим зрителям, что он сказал на съезде.
Малыхина: А мы давали, более того, мы в прямом эфире комментировали.
Любимов: Это послание как раз людям, которые смотрят такие каналы, как ваш.
Малыхина: Как вы видите свою роль в партии?
Любимов: Пока просто как друг, который поддерживает. Мы обсуждаем разные варианты, я готов на кухне работать на победном банкете, мыть посуду, готов все, что угодно. Я очень верю в это, правда.
Малыхина: Про победный банкет. Как вам кажется, какой будет результат, какие будут шансы на думских выборах?
Любимов: Я считаю, 25% спокойно можно уговорить.
Малыхина: Как за такой короткий срок?
Любимов: В 1999 году, в сентябре-месяце собралось определенное количество людей, я просто был одним из них, никто не знал про такую организацию Межрегиональное движение «Единство». Это был сентябрь-месяц или конец августа. Вы нам рассказываете!
Малыхина: То есть нет ничего невозможного?
Любимов: Был бы проект. Что сейчас творится вокруг Прохорова, какие люди туда приходят, какие мысли и идеи высказываются, я в это просто невероятно верю, правда, абсолютно искренне. И готов участвовать и делать все, что мне там будет предложено.
Казнин: Сейчас серьезные изменения телевизионного рынка грядут или уже происходят. Арам Габрелянов заявил о том, что создает телеканал LifeNews. Виталий Третьяков заявил о первом общественном телевидении «Сколково-ТВ» и т.д.
Малыхина: Много новых телевизионных площадок.
Казнин: Это под выборы, на ваш взгляд, все делается?
Любимов: Это крошечная аудитория, которая не повлияет.
Казнин: Большие деньги, обещает Третьяков, будут вливаться в общественное телевидение, огромные деньги.
Любимов: Он сам собирается их вкладывать?
Казнин: Нет, он сказал, что уже есть те, кто это сделает.
Любимов: Отлично, дай бог.
Казнин: Вы как-то скептически относитесь к тому, что что-то может измениться на телерынке?
Любимов: Я скептически отношусь к любым обещаниям. Сам я никогда ничего не обещаю.
Казнин: То есть, на ваш взгляд, телевизионная политика не меняется сейчас?
Любимов: Я вижу ту реальность, которая существует. В ней, я думаю, что в ближайшие годы конкурировать с крупными каналами по размерам аудитории, по возможностям, по влиянию, в том числе, трудно. Потому что даже если представить себе, что, например, Третьяков, дай бог удачи, Виталий, чтобы получилось, или там у Арама, будут эти амбициозные планы подкреплены еще и успешными бизнес-решениями… все равно аудитория привыкла, что новости должны быть там, тогда это новости, во всех других источниках информации – это информация, чье-то мнение, но это не новость, новость приходит из определенного места. Как знаете, когда был теракт в «Домодедово», в каком-то интернет-сообществе шло обсуждение, вот, мол, смотрите, как быстро в Twitter-е сообщили про теракт. Но в Twitter-е про теракт сообщают каждый день, может, по 200 раз разные люди – там им что-то показалось, но все равно это становится новостью в тот момент, когда большое федеральное телевидение обращает на это внимание. Пока так. Люди к этому привыкли - если они что услышат, они сразу включают программу «Время», «Вести», «Сегодня», они через это понимают, что это реальная новость. Безусловно, им интересны и другие точки зрения, но это другие точки зрения. Я к тому, что строить это – не ближний свет. Эти 3-4 месяца, вы сами сказали, что, по вашему мнению, для избирательной кампании это проблема, а для большого бизнеса телевизионного это вообще не срок, это просто не эпоха даже.