Документ обязывает бастующих лично объявлять о невыходе на работу за 48 часов, а авиакомпании – сообщать о забастовке клиентам за 24 часа. Подробности о том, что сейчас происходит в Париже, узнали у нашего обозревателя Натальи Геворкян.
Геворкян: Не вылетел один рейс на Москву в 7-10 утра. Это то, что мне сказали в Air France. Остальные данные странным образом расходятся. Air France утверждает, что 85% дальних рейсов и 80% европейских пока сохранены. А Bloomberg утверждает, это данные по всей Франции, что вылетело 449 рейсов из 1332 запланированных. Получаются другие цифры.
Easy Jet сказал мне, что они отменили 5 полетов, отменены рейсы между Парижем и Хитроу. Но это, скорее, проблема Хитроу, он отменил порядка 30% рейсов, потому что там снегопады сильные. Так или иначе, забастовка идет.
Организаторы забастовки не смогли назвать общее количество бастующих. Они пишут на сайте: «Скорее всего, будут бастовать 62% пилотов Руасси». Ситуация такая: пилот условно может вылететь в Брюссель, прилететь и присоединиться к забастовке. А может не вылететь в Брюссель и сразу присоединиться к забастовке. Таким образом, забастовка нарастает как снежный ком.
Плюс ко всему сейчас присоединились иноземные службы. Это довольно серьезная штука. Более того, все воздушные профсоюзы выступили консолидировано. Скорее всего, по цепной реакции будут присоединяться все наземные службы разных аэропортов во Франции. Хочу сказать, что отношения между менеджментом Air France и сотрудниками компании очень напряженные в последнее время, потому что предполагаются новые трудовые договоры, будут аннулированы все существующие до сих пор. Насколько я понимаю, они сядут за стол переговоров в следующий вторник.
Хочу сказать всем, кто будет летать в феврале. Во-первых, Air France разослал 22 тысячи sms и e-mail, предупреждая своих клиентов о том, что будут сложности в эти четыре дня. Все билеты обмениваются бесплатно на любые другие даты кроме этих 4 дней. Тот, кто не хочет обменивать билеты, может их сдать за чистую процентную стоимость. Всем, кто собирается в Париж и из Парижа в феврале, хочу сказать, что это, видимо, не последняя забастовка, как предупредили профсоюзы, они сказали, что будет еще одна, тоже, видимо, четырехдневная. Но не предупредили, в какой момент февраля это произойдет.
Писпанен: Очень цивилизованно бастуют. Очень часто в таких ситуациях опасаются больше не того, что дрогнут либо бастующие, либо власти, а что появятся штрихбрейхеры, которые могут заступить на места бастующих и выполнить эту работу.
Геворкян: Это всегда так. Кто-то же вылетел. Если 62% пилотов, наверное, присоединяться, как назвать те 38%, которые остаются? У меня такое ощущение, что люди решают сами. Профсоюз объявляет забастовку, а кто конкретно присоединится к ней – он решает для себя сам. Я бы не сказала, что это штрихбрейхеры, я даже не думаю, что к ним так относятся. Это просто индивидуальное решение каждого – присоединятся они или нет. Все они являются членами профсоюзов, скорее всего. Никогда так не бывает, чтобы 100% все. Может быть, это был один случай во Франции лет 20 назад, это касалось наземных служб.
Наземный транспорт уже живет по закону «48 часов до», должны предупреждать каждый. Им это тоже не нравится. Я думаю, что эта дискуссия будет продолжаться.