Адвокаты семьи Трифоновой говорят, что следствие нашло себе удобную жертву.
Трифонова скончалась 30 апреля 2010 года в палате интенсивной терапии в больнице СИЗО «Матросская тишина». Туда она поступила с диагнозом «сахарный диабет и почечная недостаточность».
Незадолго до этого Трифоновой ей в очередной раз продлили арест и направили в Можайск – там находится подмосковный изолятор временного содержания.
Адвокат Владимир Жеребенков говорит, что начальник тюрьмы задал ему один вопрос: нам что ее, умирать привезли? Из СИЗО Трифонову почти сразу доставили в центральную больницу Можайска. Интоксикация организма из‑за отказа почек.
Защитник рассказывает, что тюремное начальство само обратились с ходатайством направить тяжелобольную арестованную в специализированное медицинское учреждение.
Выбрали как раз клинику «МОНИКА», где работает Александра Артамонова. Договорились на один сеанс очистки крови – гемодиализ. Врач прописала: необходимо три процедуры гемодиализа в неделю, то есть делать надо через день. В Можайске делать этого не могли. И отвезли в Москву.
Если бы Александра Артамонова не сделала гемодиализ 23 апреля, то 24 апреля Трифонова просто бы умерла. Теперь ей это вменяют в вину. Артамонова провела Вере Трифоновой сеанс гемодиализа, после чего не удалила катетер, установленный в правую бедренную вену больной. При этом врач не предупредила пациентку о риске возникновения тромбофлебита, гласит официальное сообщение Следственного комитета.
Правда, вместо городской больницы номер 20 – там могли ей предоставить все необходимое лечение, Трифонову направили в больницу Бутырской тюрьмы. Там арестованную проще содержать. Тюремные врачи вскрыли катетер с лекарством – тот самый, который оставила врач Артамонова, и начали промывать кровь физраствором. Это, судя по всему, и убило Трифонову. Ей нужно было специальное лекарство – гепарин, которое предотвращает свертывание крови. 27 апреля в ее крови содержание гепарина было в 200 раз ниже нормы, 28 апреля – в 400. 30-го числа у нее образовался тромб, которые попал в легочную артерию и наступила смерть.
Артамонова: Я абсолютно не считаю себя виноватой, я сделала все, что могла для этой пациентки. Можно сказать, спасла ее жизнь на тот момент. Конечно, ей в последующем нужна была еще медицинская помощь, но то, что от меня зависело, я все сделала. Это не только мое мнение, это мнение экспертов, две экспертизы, проведенные по этому вопросу, подтверждают то, что я все сделала правильно, что в ее смерти виновны совершенно другие лица. Очень многие говорят, что придут в суд, все подтвердят. Даже те люди, к которым я и не обращаюсь, а просто мои знакомые и даже не знакомые.
Владимир Жеребенков, адвокат потерпевшей, говорит, что полностью уверен в невиновности Александры Артамоновой. Он готов идти в суд, чтобы доказывать ее невиновность. Вот такая парадоксальная ситуация. Причем, не только в российский суд, но и в Европейский суд по правам человека.
Жеребенков: Ирония судьбы такова, что она единственная, кто реальную помощь ей оказала тогда и выполнила все свои обязанности правильно, разумно. Это, получается по логике следствия, что никто не должен ставить катетеры. Во всех клиниках сейчас их ставят, чтобы лечение осуществляли. А кто виноват, в чем Александра виновата, если тюрьма не могла это лечение осуществлять и не хотела ее освобождать вместе со следователем? Ее убивали врачи, и все это прекрасно понимают, все здравомыслящие люди. Органы расследования просто издеваются над нами. Я сказал, что будем защищать вплоть до того, что в суд придем и будем требовать прекращения дела, пресс-конференцию проводить по окончанию расследования. Не поймут наши здесь, в России, пойдем в Европейский суд по правам человека.