Камынин: Я хочу сразу показать фрагмент сегодняшнего общения президента Белоруссии с журналистами. Он будет немного больше, чем обычно позволяется на телевидении, только потому, что в данном случае важен не только ответ, но и вопрос, как он был задан и то, что случилось после ответа. Спрашивает журналист информационной компании БелаПАН Ирина Лапшина.
Лапшина: Скажите, пожалуйста, почему вы не подписываете указы о помиловании ваших оппонентов - Андрея Санникова, Николая Статкевича, Дмитрия Бондаренко? Да, они вас об этом не просят, но известно, что 12 других фигурантов дела «о массовых беспорядках» вы помиловали без просьб о помиловании. Как было сказано в указе - «руководствуясь соображениями гуманности». Вы намерены принцип гуманности все-таки распространить на Санникова, Статкевича и Бондаренко, который к тому же серьезно болен? Спасибо.
Лукашенко: Кто болен?
Лапшина: Дмитрий Бондаренко - доверенное лицо Дмитрия Санникова.
Лукашенко: Я не знаю, причем здесь Дмитрий Бондаренко, честно говоря, я не совсем в теме, доверенное это, недоверенное лицо. А вообще-то, и Бондаренко, и те, о которых вы сказали, они перед законом равны. Вы, они - все равны. Это я вам хотел напомнить, прежде всего. И, во-вторых, абсолютно конкретно вам отвечаю - помилую человека и могу помиловать человека того, который ко мне обратился за помилованием. Не обратятся - будут сидеть в тюрьме. Пожалуйста, еще ко мне вопросы. Я вам ответил на вопрос: не обратятся - будут сидеть в тюрьме!
Камынин: Год назад избирательная кампания по выборам президента Белоруссии, на которых победил Лукашенко, завершилась многочисленный уличной акцией протеста против фальсификации итогов голосования. В результате были задержаны и избиты почти 700 человек. За решеткой оказались практически все кандидаты в президенты - оппоненты действующего главы государства. Ряд из них уже отпущены на свободу, но Статкевич, Санников и Бондаренко до сих пор отбывают наказание в колониях и, по словам Ирины Халип, журналиста, супруги экс-кандидата в президенты Андрея Санникова, последнее письмо пришло от него в середине ноября. В течение года после задержания, его перевозят из одного места в другое и где он сейчас, ей достоверно неизвестно.
Халип: Я не знаю где он. Я не могу с уверенностью утверждать, жив ли он, находится ли он действительно там, где официально считается, что находится - не знаю. Адвокатов к нему не допускают, хотя это является грубейшим нарушением не только нормальных законов, соответствующих международным стандартам, но даже и лукашенковским законам. Понятно, это для того, наверное, чтобы они в конце концов унизились и начали чего-нибудь у него просить. Этого не произойдет.
Камынин: Что касается другого экс-кандидата в президенты Белоруссии - Николая Статкевича - его местонахождение хотя бы известно - это Шкловская колония. Напомню, после событий 19 декабря прошлого года его осудили на 6 лет лишения свободы в колонии усиленного режима. И всего пару дней назад ему удалось зарегистрировать брак с гражданской женой Мариной Адамович, они получили 22 часа на свидание. Я связался с Мариной, но настроение у нее, конечно, было не праздничное.
Адамович: Собственно говоря, он никогда не жаловался на здоровье. После - живот, покашливает, просто потому что там холодно. Что касается вероятности прошений, то я считаю их абсолютно невероятными. Нам не надо это обсуждать. Для нас, скажем так, для обоих это очень очевидно. Я даже не понимаю, как обсуждать то, чего не может быть никогда.
Камынин: Третий заключенный Дмитрий Бондаренко – доверенное лицо Андрея Санникова. За участие в акции протеста против фальсификации итогов выборов президентских 19 декабря, его признали виновным «в организации групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок». Известного политика и правозащитника приговорили к 2-м годам колонии общего режима. Когда мы дозвонились до его супруги Ольги, оказалось, что буквально за минуту до этого за ее спиной закрылись двери колонии: у нее было свидание с мужем. Ольга Бондаренко рассказала, как здоровье оппозиционера и что он думает о предложении просить помилование у Лукашенко.
Бондаренко: Естественно, он же мне не рассказывал, как ему плохо или какой он несчастный - это не в его характере. Ну, говорят: «Попробуй представить». Ему все говорят, очень многие, что надо. Он говорит: «Я мог бы еще 31 декабря написать и выйти на свободу. И столько вытерпеть и потерять здоровье, - говорит, - это просто невозможно».
Камынин: Кроме того, Ольга добавила, что по всем правилам ее супруга должны вообще освободить досрочно: ни к какой ответственности до этого он не привлекался и замечаний в колонии не получал. Впрочем, потом жена оппозиционера вздохнула и сказала: «Да нет, конечно, не освободят».