Кадровая перестановка, проведенная в эти выходные Дмитрием Медведевым, до сих пор не сходит с первых страниц изданий. Мало того, что это крупнейшая с начала реформ перестановка в верхних эшелонах МВД, так еще и многие обозреватели отмечают, что Дмитрий Медведев вывел из руководства людей, близких к Владимиру Путину, а на их место назначил своих ставленников.
Перестановки во власти обсуждаем с Михаилом Гришанковым, первым заместителем председателя комитета Госдумы по безопасности.
Писпанен: Вы как считаете?
Гришанков: Начну с того, что когда вы зачитывали текст, сделали подводку, сказали, что произведена чистка в МВД, я не думаю, что это чистка. Это просто кадровые перестановки, они объективны, их немало было за последние месяцы. Наверное, в силу того, что наиболее значимые фигуры, то есть три заместителя министра, такого правда, не было давно. Разные причины могут быть. Я думаю, что президент очень четко представляет, кто должен руководить МВД, и на каких должностях. Наверное, некие плюсы есть в том, что министр заявил сегодня, что ротация будет основой для работы полиции. Если это действительно будет так, то, уверяю вас, это может стать очень серьезным инструментом для того, чтобы стабилизировать ситуацию в полиции, потому что, уходя от конкретных трех заместителей министра, ротация – обязательное условие для того, чтобы люди эффективно работали, не сращивались с местным бизнесом, властью.
Писпанен: То есть от перестановки мест все-таки сумма меняется?
Гришанков: Да. Вы знаете, есть тому несколько подтверждений. Во-первых, это очень серьезная практика, по крайней мере, могу сказать на своем опыте. Я общался с руководством полиции Баварии, у них это норма на всех уровнях, и они считают, что это один из основных элементов снижения коррупции, чтобы не сращивались. Но давайте вспомним о том, что при любом назначении на сегодняшний день будет аттестация, и представьте себе, через 5 лет генерала, который сидит на одном месте, ему нужно будет переаттестовываться. Если он погрязнет в одних, вторых, третьих, четвертых скандалах, а они могут быть, то это все может выйти на уровень уже администрации президента, которая будет проводить переаттестацию. И вопрос дальнейшей службы будет под вопросом, поэтому это очень серьезный шаг, на самом деле.
Писпанен: Тогда у меня практически очень личный вопрос. Я просто не понимаю, объясните мне, пожалуйста, в чем смысл ротации, таких перестановок? Берем конкретный пример – на прошлой неделе Следственный комитет сообщает, что против начальника ГИБДД Приморского края Лысенко возбуждено уголовное дело за то, что он избил человека на дороге за то, что тот нарушил. Причем буквально несколько лет назад этот же самый Лысенко попадает ровно в такую же историю, только еще более противную, когда избивают женщину с ребенком на уличном марше. Это обходит, облетает все федеральные каналы, это видят все – его даже показательно снимают. Ну потом он почему-то занимает еще более высокую должность. Это ротация?
Гришанков: Ольга, я думаю, что мы говорим пока в прошлом времени. Лысенко пока никто никуда не назначил. Я уверен, что уже и не назначат.
Писпанен: В 2009-м повышен до начальника ГИБДД края.
Гришанков: Это 2009-1, а сегодня 2011-1 год. У меня сегодня появился некий оптимизм после заявления Нургалиева о том, что это будет основой для всей дальнейшей работы, потому что все, что было перед этим, у меня было вопросов больше, чем у вас. Я профессионально занимаюсь взаимодействием с МВД и законодательством. Образно говоря, со всей страны пишут о беспределе. Поэтому давайте говорить о том, что происходит сейчас, появляются позитивные тенденции, хотелось бы, чтобы их было больше. Я думаю, что есть еще ряд руководителей, которые требуют ротации.
Казнин: А сам министр уже 7-й год, по-моему, уже на посту?
Писпанен: Если уже и говорить о том, что это действительно панацея, то, наверное, первым нужно начинать с министра.
Гришанков: Я думаю, что министр лично отвечает за все, что происходило в МВД за последние годы.
Писпанен: К сожалению, происходило слишком много грязного.
Гришанков: Слишком много. Я думаю, что он сам для себя сделал выводы. Я считаю, что политическое руководство должно тоже делать выводы, давать оценку. Если пока не дали, давайте подождем немного.
Писпанен: А вы знаете, или, может быть, поделитесь немножко?
Гришанков: Не знаю.
Казнин: Скажите, а то, что говорят переаттестацию прошли там столько-то генералов. Обычному человеку откуда знать, как прошли они переаттестацию, почему вдруг назначен один или другой, снят один или другой? Все равно эта система остается непрозрачной для человека, и разницы большой люли не видят. Ну да, Петрова поменяли на Иванова – и что?
Писпанен: Но журналисты-то видят, что это был Петров Путина, а стал Иванов Медведева.
Гришанков: Это просто заниматься особо нечем, приходится. Я думаю, это вообще нет смысла обсуждать. Переаттестация не всегда должна быть публичной, здесь тоже есть определенные вопросы. Наверное, и мне, так же, как и вам, хотелось бы, чтобы когда увольняют, объясняли четко мотивацию.
Казнин: Чтобы было понятно, конечно.
Гришанков: Вот этот уволен за то, что у него не задекларировано имущество, что он совершил какие-то проступки. У нас пока это не принято. Я думаю, что это разговор о будущем.
Казнин: А не должно просто смениться поколение руководителей? Потому что, опять же, если говорить прямо, то огромное количество начальников погрязли в связях этих. И это, может быть коррупция, связь с властью, семейственность и т.д. Опять же очень сложно наверное, выкорчевать это все. А если придет человек, я не знаю, 40 лет, молодой какой-нибудь полковник, и начнет что-то решать. Или до этого мы еще не дошли просто?
Гришанков: Ситуация заставит делать это.
Писпанен: Ну как, она же заставляет до сих пор. А вы знаете, что покупаются все эти должности? Ну не все, но многие?
Гришанков: Слышал, говорят. Конкретных фактов нет. Очень много разговоров. Могу сказать, слышал историю, когда уже более низкое звено, подполковников, полковников, майоров, начинают поднапрягать, говорить: «Для того, чтобы вы прошли аттестацию, вы должны заплатить». Когда до меня доносятся такие разговоры, я говорю: «Слушайте, дайте конкретного человека, давайте разбираться». Люди боятся, на самом деле.
Писпанен: Дымовский вот рассказал – и где тот Дымовский?
Гришанков: Опять же, эта история давно минувших дней. Но бороться за свои права надо, если мы говорим о том, что там кого-то переаттестация заставляет делать не то, что он должен делать. Буквально недавно я общался с руководством департамента собственной безопасности, разбирались с одной очень серьезной ситуацией, моментально разобрались и слетели головы у всех.
Писпанен: То есть писать прямо к вам в приемную? Или ходить.
Гришанков: В том числе. Можно бороться, и есть люди, руководители, генералы, которые хотят честно служить – сами служат и бьются за то, чтобы милиция очищалась. Но процесс слишком поздно начался, еще много проблем. Это будет болезненно.