Убийство Буданова. Первые столкновения

В Москве разыскивают преступников, застреливших сегодня около 13:00 бывшего полковника Юрия Буданова.

В него стреляли на Комсомольском проспекте возле нотариальной конторы, когда он вышел курить. Выстрел был сделан из пистолета с глушителем. Очевидцы услышали не стрельбу, а женский крик – кричала жена Юрия Буданова, две пули из четырех попали в голову полковника.

Месть или провокация? Этот непростой вопрос обсуждаем в студии со Светланой Ганнушкиной, членом Совета по правам человека, Игорем Коротченко, членом президиума общественного совета при Минобороне РФ и Асламбеком Паскачевым, председателем президиума Российского конгресса народов Кавказа. 

Казнин: Это преступление, и здесь, наверное, говорить об этом много и не следует, и еще рано. Нет даже предварительных заявлений следствия, нет каких-то даже версий, помимо того, что журналисты сейчас озвучивают. Будет ли, на ваш взгляд, продолжение этой истории? Сегодня играют футболисты – «Спартак» и «Рубин» в Москве, завтра 11 число, мы знаем, что каждое 11 число пытаются, по крайней мере, на Манежной площади собраться экстремистски настроенные силы, националисты. Ну и кроме того, праздник День России, опять же убийство произошло накануне этого праздника. На ваш взгляд, это действительно может быть провокация, как уже заявили следователи?

Ганнушкина: Мне очень не хотелось бы делать какие-то предположения, мне как раз кажется правильным подождать, когда следствие придет к каким-то определенным выводам. Потому что говорить, что это провокация, или говорить, что здесь виден чей-то след – это в любом случае провоцировать чьи-то выступления. Мне кажется, что мы действительно все понимаем однозначно, что любой убийство, тем более убийство в центре Москвы, уже не первое, говорит о том, что у нас неблагополучно в стране и в городе. Мы не можем это рассматривать иначе, как преступление. Об этом, мне кажется, нам надо договориться и постараться, чтобы это преступление не стало еще одной точкой отсчета каких-то противоречий, противоборств, противодействий и спекуляций. А сделать так, чтобы мы объединились на борьбу с таким явлением. Никакая бессудная казнь, если даже кто-то кого-то хочет наказать, относится ли это к предполагаемым террористам, или относится это к полковнику Буданову, и к кому бы это ни относилось, а такой жертвой может стать каждый из нас, недопустимо.

Казнин: Игорь Коротченко, ваше мнение.

Коротченко: Конечно, не хотелось, чтобы это громкое, резонансное убийство вызвало какие-то общественно-политические потрясения, тем более, мы знаем, что футбольные фанаты – люди достаточно решительные и могут достаточно жестко заявить о своей позиции. Вместе с тем, я не согласен с тем, что мы не должны ждать каких-то результатов следствия. Мы должны ждать, но факт остается фактом. Убит офицер российской армии.

Казнин: Бывший офицер.

Коротченко: Который выполнял приказ о наведении конституционного порядка в Чечне.

Казнин: А как вышло, что он совершил преступление тяжкое?

Коротченко: Он допрашивал девушку по подозрению в том, что она снайперша. Извините, он делал это не с перепоя, у него было убито порядка 7 солдат чеченским снайпером. Это были боевые условия, и в этих боевых условиях, естественно, у человека произошел срыв.

Ганнушкина: То есть вы оправдываете преступление?

Коротченко: Я не оправдываю преступление. Войну не делают в белых перчатках, человек воевал.

Ганнушкина: В войну не насилуют женщин порядочные люди.

Коротченко: Если чеченский народ захотел под руководством генерала Дудаева независимости, если резали головы британским заложникам, если были изгнаны десятки тысяч русскоязычных граждан, извините, в этих условиях мы должны, наверное, рассматривать ситуацию в комплексе. Буданов выполнял приказ.

Ганнушкина: Неправда.

Коротченко: Это был боевой офицер, его уважали в вооруженных силах. Всех, кто выполняли боевые приказы, действовали по приказу федерального центра.

Ганнушкина: Это ложь.

Малыхина: Давайте мы попросим вас присоединиться к нашей беседе, все-таки сегодняшнюю ситуацию мы обсуждаем.

Паскачев: Во-первых, я бы их разделил на несколько частей. Первое – чтобы отойти от вопроса кровной мести. Отец Эльзы Кунгаевой заявил, и надо знать вопросы кровной мести – не имеете вы права за меня мстить. И я не имею за вас права. Это имеет право или отец, или брат, прямые родственники. Отец Эльзы Кунгаевой заявил, что это вообще-то он должен был сделать, но он положился на правосудие как добропорядочный гражданин, законопослушный гражданин, и возложил это на правосудие. Да, ему хотелось бы, чтобы это был больший срок и более строгое наказание. Но он смирился с этим наказанием, таким, какое его дало наше правосудие. Это первое. Второе – я уважаю военную касту, но в то же время вам, как члену Общественного совета при Минобороны я считаю неправильно говорить о том, что чеченский народ плод руководством Дудаева захотел независимости и т.д. Чеченский народ вместе с русскими и другими народами отстаивал потом целостность России. Этого генерала Дудаева нам навязали такие как вы, в частности.

Коротченко: Посмотрите кадры военного парада в Грозном.

Паскачев: Так этот парад вы помогали ему устраивать, вы ему это оружие оставили. Грачев вместе с вами. Я это в сердцах говорю, потому что я с первого дня был в этом процессе, противостоял этому движению бандитскому, которое нам навязывали. Мы знаем, как это все происходило. Давайте вернемся к этому событию. Итак, я считаю, что здесь о кровной мести нет смысла говорить. Но ритуальное совершение этого преступления, привязывание это к этому человеку - человеку, который уже понес наказание, но это на устах. Другого такого провокационного случая подобрать даже сложно. Я считаю, что это провокация в череде тех провокаций, которые еще не закончились и еще будут. Это развязывание межнациональной розни и последующей межконфессиональной розни. Мы в принципе, если не дадим четкую и жесткую оценку подобным событиям, будем расхлебывать на Манежной площади.

Коротченко: Извините, а убийство в Москве офицеров российской армии, героев России братьев Ямадаевых – это тоже межнациональная рознь или что-то другое?

Паскачев: Это должны спецслужбы, суд и следствие выдать того, кто это делает.

Коротченко: Я думаю, что организаторы убийства и Ямадаевых, и Буданова – это одни и те же люди.

Паскачев:Я согласен с вами в том плане, что в центре города Москвы убивают любого человека. Вот с этим мы, общество, не согласны. И не согласны с этим и молодежь, и взрослые, и все.

Коротченко: Мы еще не согласны с тем, что вокруг могилы Неизвестного солдата у Кремлевской стены ездят на джипах. Это что такое? Ответьте мне, пожалуйста.

Ганнушкина: Какое это имеет отношение?

Коротченко: Или это вопрос толерантности? Мы что, должны закрывать на это глаза? Вот лично это оскорбляет, наверное, миллионы жителей, граждан России.

Ганнушкина: Можно мне сказать об армии все-таки? Знаете что, не нужно делать из армии нечто, чьим лицом является полковник Буданов. Нечего порочить нашу армию. И русская армия, в которой служил мой дед, и российская армия, и советская армия, которая победила фашизм, достойна лучшего лица. И это было лицо генерала Герасимова, который задержал Буданова, чего мог не делать, ему бы за это ничего не было. Это было лицо лейтенанта Багреева, который отказался в этот день стрелять по деревне. И если бы Багрееву после этого дали бы орден вместо того, чтобы признать, что с офицером русской армии можно поступить так, как с ним поступил Буданов. В наручниках, избитого, бросил его в яму и там его хлоркой засыпали, и он бы точно пришел в качестве груза 200 к родственникам, если бы не эта история.

Коротченко: Буданов – жертва, а не лицо российской армии.

Ганнушкина: Он жертва, это однозначно. Он – жертва таких как Шаманов и тех кто развязал эту войну.

Коротченко: Шаманов – достойный генерал.

Ганнушкина: Герасимов – достойный генерал.

Казнин: Господа, мы не выясняем, виноват или не виноват Буданов.

Малыхина: Вернемся к сегодняшним событиям.

Почему улица имени Трошева названа в Грозном? Почему не Буданова, не Шаманова?

Казнин: Давайте к тому, что последовало сразу за убийством – усиленные патрули полиции оцепили сегодня во второй половине дня Манежную площадь. Туда подогнали два автобуса с ОМОНом, полицейские проверяли у молодых людей документы, рядом ходили патрули дружинников. При этом на Манежке было много туристов, день жаркий, торговали мороженым. Возле здания Государственного исторического музея шел концерт в рамках фестиваля по случаю проходящих сейчас дней славянской письменности, метро работало в обычном режиме.

Малыхина: Вообще, как Дмитрий сказал абсолютно верно, если говорить о датах, получается вообще сплошная символика. Убийство Буданова произошло накануне 11 числа, а 11 число месяца после декабрьских событий на Манеже стало днем сбора радикально настроенной молодежи. Послезавтра, что символично, День России, 12 июня. А сегодня вечером в Москве собирались еще и футбольные фанаты. В Лужниках в 9 вечера начался важный матч, играет «Спартак» с «Рубином». И мы еще сегодня с утра рассчитывали на включение с места событий нашего спортивного обозревателя. Однако убийство Буданова все повернуло иначе. Рассказывает наш коллега Илья Васюнин. Он этим вечером ездил в Лужники, разговаривал с фанатами и сейчас, я думаю, что мы узнаем подробности.

Васюнин: Действительно сразу же спустя буквально несколько часов на фанатских форумах появились призывы приехать на место убийства, возложить цветы. Я побывал в этом дворе, где застрелили экс-полковника Буданова. Там лежат цветы, там лежит надпись «Герой России». Подходят люди. Хочу сказать, что достаточно немного болельщиков, хотя это достаточно организованная сила, мы помним после того, как в драке погиб один из участников фанатского объединения «Фратрия» Юрий Волков на Чистых прудах, тоже перед матчем, там собралось буквально 3, а то и 5 тысяч человек. Запружена была площадь вокруг станции метро, милиция тогда реагировала спокойно, но тогда была целая охапка цветов. Сегодня, может быть, первый день. Я поговорил с людьми, которые на месте находятся, они говорят, что не все еще прочитали Интернет, не все еще сорганизовались, все-таки политические вещи не совсем свойственны для футбольного сообщества. Там речь шла о болельщике, которого, может, кто-то видел на трибунах, здесь все-таки больше такое политическое событие. Я побывал в Лужниках, там, конечно, большое количество людей – конец рабочей недели, все идут на футбол. Здесь достаточно мало людей, тем не менее, я думаю, что, конечно, это такое событие с большими последствиями, и конечно же, эти цветы, этот самостийный мемориал, так же как есть на Чистых прудах и на Кронштадтском бульваре, где еще в одной драке погиб тоже болельщик «Спартака», после которой как раз и случилась Манежная площадь. Здесь тоже такой самостийный мемориал появится, сейчас там уже есть какие-то представители националистических движений. 1-2 человека - представители православных хоругвеносцев, достаточно колоритный мужчина. Повторюсь, народа не так много. Что касается завтрашнего дня, конечно, 11 число – это попытка радикалов собрать Манежку еще раз. Из месяца в месяц она повторялась достаточно. В последнее время немного туда приходит народа. Завтра милиция, видимо, уже на самом высоком уровне опасается каких-то волнений, потому что завтра уже, выступил лидер ЛДПР Жириновский, который сказал, что соберет митинг памяти Буданова. Понятно, что Жириновский – это такая системная сила, но несмотря на это, он пригласил туда участников движения «Русский народ». Об этом сказал Дмитрий Демушкин, который был в Славянском союзе, которой признали экстремистской организацией, которая создает этот «Русский народ», он сказал, что его Жириновский туда позвал выступить. Понятно, что это такая попытка как-то сорганизовать этих людей, потому что стихийные акции могут обернуться бог знает, чем, здесь попытка организовать. Окончательного решения нет, в ЛДПР сказали, что если даже ГУВД запретит, мы все равно выйдем. Так или иначе это будет как-то ограничено, организовано, систематизировано, скорее всего. Окончательного решения, сейчас я смотрел, до сих пор нет. Что будет завтра, будем следить за событиями.

Казнин: Вообще ЛДПР не были замечены никогда в каких-то экстремистских митингах.

Васюнин: Как сказать – популистских. Они это оформляли и пытались эту энергию преобразовать во что-то, подчинить ее.

Казнин: Другой вопрос – это фанаты. Это, конечно, любопытный вопрос - причем тут Юрий Буданов – возникает. Он убит пока совершенно неизвестными киллерами, причем один из которых – уже известно – был славянской наружности. Кроме того, киллеры не прятали лиц, судя по всему. Есть камеры наблюдения. Вполне возможно, что это убийство будет расследоваться достаточно быстро. По крайней мере, такое мнение уже высказывали эксперты. Да и никого отношения к фанатам он не имел, это человек, который совершил преступление, понес какое-никакое, но наказание.

Ганнушкина: В нашей тюрьме 10 лет – это не так уж мало.

Казнин: Почему сейчас разыгрывается эта карта и с фанатской помощью?

Васюнин: Во-первых, это подчас достаточно радикально настроенные, умеренно националистические, радикально националистические, в общем, понятно, что это люди настроенные соответствующим образом. Среди них нет левых, либералов или правозащитников. Понятно, что большие трения сейчас в фанатской среде именно с кавказскими командами, потому что есть и говорится именно в этом сезоне о бойкоте совместных матчей с кавказцами, выезд на Кавказ, потому что там подчас не обеспечивается безопасность. Здесь как раз речь идет не о Грозном, а таких городах как Махачкала или Нальчик, когда просто приезжающих из Москвы закидывают камнями. В прошлом году в Махачкале даже расстреляли фанатов. Соответственно со стороны болельщиков кавказских команд идет обвинение в том, что приезжающие москвичи всячески демонстрируют, пытаются националистические лозунги скандировать и вызывающе себя вести. Здесь трения есть, и конечно, всегда на такие темы они реагируют. Другое дело, что, наверное, все-таки Егор Свиридов, после убийства которого состоялась Манежка, все-таки был человек из фанатских кругов, из такого уважаемого спартаковского коллектива. Он был ближе, свой, здесь. Это, конечно, больше такой символ для многих. Это и другое поколение, будем говорить. Здесь пока нет такой столь акцентированной реакции.

Малыхина: Как вам кажется, история с тем, что фанаты начинают это выдвигать, брать на щит эту историю, ваша оценка?

Паскачев: Знаете, не столько, может быть, фанаты берут это на щит, сколько пытаются бросить это фанатам на их щит.

Васюнин: Это правда, многие против того, чтобы их использовали в политических целях.

Малыхина: Есть какая-то сила, которая подталкивает использование этой истории?

Ганнушкина: А им бы пошуметь бы.

Паскачев: Обратите внимание. Вы привели даты – праздник, 11, 12-е, День России. Одновременно мы видим, что полгода где-то не было шумных провокаций у нас. Одновременно мы видим, что в Чечне не было каких-то серьезных преступлений или убийств, что там определенная стабильность, что там мирное созидание идет. Да, в соседних республиках есть и террористы, которых останавливают и останавливали, есть события негативного плана. Но такого зычного, звучного – такого не было, чтобы поднять, начиная с центра столицы Москвы. Когда мы об этом говорим, это не означает, что мы кого-то оправдываем. Я должен коллеге, полковнику, сказать, что мы не в противовес вам говорим это. Мы тоже против того, чтобы убивали и героев, и любых полковников, любого человека. Даже если он преступник, его не надо убивать. Его надо поймать, осудить и посадить, предъявить обществу, за что его сажают.

Ганнушкина: Что и было в деле Буданова.

Казнин: Скажите, вы как расцениваете то, что уже заявлено о митингах, о выступлениях и о возможных каких-то, даже может быть, беспорядках.

Малыхина: И главное, какие последствия?

Коротченко: Разумеется, эту карту будут пытаться разыгрывать очень нам не нужна масштабная дестабилизация обстановки в российской столице, это совершенно четко понимается.

Казнин: Как помешать этому?

Коротченко: Как сдерживать ситуацию – здесь есть два компонента. Первый компонент – это чисто полицейские меры, связанные с тем, чтобы предотвратить какие-то масштабные акции и самое главное – прорыв группы экстремистски настроенных молодых людей куда-то в знаковые городские центры, в частности, конечно, Манежная площадь, Красная площадь. А вторая компонента – это оперативная компонента. У нас работает система федеральной службы безопасности, есть соответственно оперативно-агентурные меры. Очевидно, и по этой линии будут сегодня предприниматься усилия для того, чтобы не дать возможности использовать этот инцидент для раскачивания ситуации в столице.

Казнин: Асламбек Боклуевич, вы ведь председатель президиума Российского конгресса народов Кавказа, будет вестись какая-то работа с представителями диаспор, с теми, кто живет в Москве?

Паскачев: Мы ее постоянно ведем, эту работу.

Казнин: Сейчас понятно, что ситуация обострилась.

Паскачев: Как только обостряется ситуация, мы всей молодежи, независимо от национальности: и с кавказской, и с русской - не имеет значения, мы работаем со всеми. Во многих вузах, со студентами, с молодежью встречаемся. Союз студенческих землячеств у нас в этом задействован. Мы воспитательную работу проводим, чтобы не было никаких провокаций, чтобы не было столкновений на национальной основе.

Малыхина: Но это вы говорите о людях с высшим образованием, или получающим высшее образование. А мы говорим о тех, кто не учится в вузах, которые полулегально находится здесь. Какая с ними работа идет?

Паскачев: Смотрите, есть категория граждан, которая официально живет, с которыми у нас возможны контакты, и мы пытаемся со всеми контактировать и работать. А если речь идет о заведомо людях, которые скрываются и от правосудия, мы не следственные органы, мы не спецслужбы, мы не можем с ними работать.

Малыхина: Но в любом случае вы ведете информационную работу. Это Facebook, это Одноклассники. Как вы сообщаете, доносите каким-то образом до молодежи?

Паскачев: Мы в интернете, у нас есть свой сайт rcnc.ru. Мы на этом сайте даем информацию о каждом событии. Мы совместно работаем с ГУВД, мы совместно дежурства вместе с ГУВД и с МВД осуществляем. Соответственно у нас есть оперативный штаб, который реагирует на это. И если только появляются какие-то симптомы, сигналы, что намечаются какие-то столкновения на межнациональной и прочей основе, мы немедленно связываемся со всеми коллективами и руководителями коллективов – студенческих, молодежных, общественных организаций. У нас взаимодействие порядка с 75 общественными организациями, которые в той или иной степени работают с молодежью, и мы с ними вместе пытаемся стабилизировать ситуацию, не допустить категорически никаких эксцессов. Задача здесь заключается одновременно и в том… сегодня, если мы скажем: «Вот, убили полковника, значит, нашу армию задели» - так нельзя говорить, это преступление.

Коротченко: Я об этом не говорю.

Паскачев: Я образно, я не о вас говорю.

Коротченко: Ведь, понимаете, зачастую молодые люди с Северного Кавказа ведут себя вызывающе.

Ганнушкина: Какое отношение это имеет к сегодняшнему убийству?

Коротченко: Это к вопросу, связанному с воспитанием молодежи. Воспитывайте их активнее, чтобы они не танцевали, извините, лезгинку у могилы Неизвестного солдата, либо на джипах не ездили. Это задевает людей.

Паскачев: Мы их воспитываем. Не далее как вчера мы проводили фестиваль культуры республик всей России, не только кавказских. Это московская мэрия, департамент, все общественные организации провели такой форум в Доме национальностей.

Коротченко: Пригласите меня, я им тоже хочу сказать все-таки, что мы – граждане одной страны, поэтому надо нормально относиться друг к другу.

Паскачев: Я вам еще предлагаю выступить на нашем форуме в Дамбае, который мы проведем. В конце июля-месяца мы проводим кавказский форум российской молодежи, я вас приглашаю туда.

Коротченко: Я бы с удовольствием с кавказкой диаспорой в Москве бы просто встретился и объяснил, что некоторые вещи…

Паскачев: А кто вам мешает встречаться?

Коротченко: Ну так обеспечьте такую встречу.

Паскачев: Да нет проблем. Обратите внимание, мы недавно провели конкурс сочинений на тему «Лев Николаевич Толстой и Кавказ». Великолепный конкурс.

Коротченко: Нам самое главное из этой ситуации выйти нормально, чтобы не было никаких масштабных провокаций. И грубо говоря, задача всех, невзирая на различия в позициях, в отношении к тому, что происходит – обеспечить межконфессиональное, межнациональное согласие и обеспечить нормальную ситуацию в Москве, чтобы это не привлекло ни к каким эксцессам.

Паскачев: А я вам скажу, на какой основе это можно сделать.

Малыхина: Вы считаете. Это была месть или провокация?

Коротченко: Я полагаю, это было преднамеренное убийство, корни которого и заказчики, к сожалению, на Кавказе.

Казнин: Это только мнение. Версий как минимум две.

Паскачев: Вы делаете необдуманное заявление в данном случае.

Ганнушкина: Конечно, очень осторожно надо.

Паскачев: Вы представляете общественный совет Минобороны, вы делаете провокационнее заявление.

Коротченко: У нас господин Делимханов, депутат Государственной думы сделал, я считаю, сегодня действительно провокационное заявление. На это никто не отреагировал, к сожалению.

Ганнушкина: Почему же? На заявления господина Делимханова мы постоянно реагируем.

Коротченко: Вы отреагировали сегодня?

Ганнушкина: Ну сегодня пока еще нет. Но в том, что отреагирует, можете не сомневаться.

Паскачев: Я еще не видел этого заявления.

Ганнушкина: Что касается нас, поскольку правозащитников, тех, кто работает много с выходцами с Кавказа, кстати, и русскими, потому что, я думаю, что русских этих, которые получили гроши за свое жилье, никто не защищает кроме нас, никаких националисты. И сегодня как раз у меня была такая группа.

Паскачев: И мы, кавказцы, пытаемся им помочь.

Ганнушкина: Конечно. Я хочу сказать, что мы будем просто советовать не выходить в эти дни из дому. Просто быть очень аккуратными, потому что я не вижу способа, к сожалению, остановить насилие, если оно будет провоцироваться какими бы то ни было представителями власти. Я очень рада, что мой визави сказал, что национальное, межэтническое и межконфессиональное примирение и мир – это наша общая задача.

Коротченко: Безусловно.

Ганнушкина: Тут мы, слава богу, сходимся.

Казнин: Я надеюсь, что вы тоже договоритесь о встрече.

Паскачев: Мы договоримся. На какой основе мы это ожжем сделать? Вот анализ элементарный всех событий показывает, что объединяющее начало всегда – это культура, добрые традиции, обычаи и т.д. Все, что несет в себе добро. А как только мы начинаем говорить о негативных вещах, это разъединяющее начало. Так давайте на этих основах объединять. А провокационные заявления – Жириновский это объявил, другой заявил – остановить надо таких.

Ганнушкина: Безответственность.